Особенностью учения о правовом государстве в ФРГ является то, что институт взаимной ответственности государства и личности выражен там несколько специфически по сравнению с аналогичным институтом в разрабатываемой концепции правового государства в России и других странах СНГ. В узком плане там даже нет такого понятия. Оно только-только начинает возникать в науке о государстве и праве в ФРГ. Есть укоренившееся понятие безусловной ответственности государства перед личностью. И в Основном законе и другом законодательстве акцент делается именно на ответственности государства, лишь на ней одной. Что же касается ответственности личности, то принято говорить (господствующее юридическое и бытовое мнение) о правах и некоторых обязанностях человека и гражданина. Хотя главная обязанность человека – подчинение государственной власти – закреплена в законе, законопослушание. конформизм, рассматривается как само собой разумеющийся обязательный атрибут.

Принимая на себя путем издания законов конкретные обязательства перед гражданами, хозяйственными и общественными организациями, другими государствами и всем международным сообществом, государство в лице ФРГ определяет и правовые меры ответственности своих официальных представителей за действия, совершаемые от имени государства и его органов.

Ответственность государства перед личностью способствует укреплению доверия между ними. Так считают немецкие государствоведы.

Господство правового закона в условиях ФРГ означает, что государство, все его органы признают приоритет права, подчиняются праву и правовому закону, не могут обходить его предписания и несут политическую, юридическую и моральную ответственность перед народом за невыполнение взятых на себя обязательств. Формы контроля – самые разнообразные. Прежде всего, это, конечно, контроль со стороны законодательной власти и правосудия. Кроме того, в ФРГ имеет большой простор для своей деятельности полноценный общественный контроль, налажена открытая и довольно правдивая информация обо всех важных политических, социальных, экономических событиях и процессах, о деятельности государственных и иных органов, общественных организаций. Широкая публикация социальной статистики, принятие законодательства (в том числе конституционного) по вопросам информации – необходимость, давно ставшая практической жизнью общества – последовательно решаются в Германии.

В практику введены регулярные опросы общественного мнения, интервью государственных- и общественных деятелей перед населением, показ рейтинга ведущих политиков в средствах массовой информации.

Личность имеет самые разнообразные субъективные, права в отношении государства. Конституция провозглашает гарантию человеческого достоинства (ст. 1, абз. 1), а также неразрывно связанные с ним основополагающие основные права и свободы, о чем мы уже подробно говорили.

Государство обязано “защищать” человеческое достоинство, т.е. отвращать действительные или угрожающие вмешательства в человеческое достоинство третьей стороны, а также делать возможным такую жизнь, которая бы отвечала человеческому достоинству.

Основной закон гарантирует индивиду всеохватывающую и эффективную судебную защиту – венец институтов прав человека и гражданина, в том числе и защиту от посягательств государства.

В основе запрета придания обратной силы обременяющим правовым нормам лежит мысль о защите доверия гражданина к государству.

Правовое государство немыслимо без четких и конкретных юридических мер ответственности должностных лиц всех эшелонов государственного и общественного руководства, а также менеджеров экономики. В этом плане в ФРГ имеется соответствующее законодательство.

В правовом государстве Германия, как правило, те руководители разных сфер и уровней, которые нанесли прямой ущерб обществу, государству, нарушили право или общественную мораль, привлекаются к судебной ответственности, материальной ответственности, несут моральную ответственность, а не освобождаются, как это имело место в СССР (да и сейчас еще имеет место в ряде республика в составе РФ да и в целом в Российской Федерации), от работы с формулировками “по состоянию здоровья,” или “в связи с уходом на пенсию”.

Достоянием общественности ФРГ становятся противоправные действия должностных лиц самого высокого ранга. Никоим образом здесь не практикуется перевод “проштрафившихся” на руководящую работу “по горизонтали”, как это широко практиковалось, да еще и ныне практикуется во многих государствах, входивших в Советский Союз, в том числе и в России, достаточно вспомнить дефолт августа 1998 года.

Известны примеры, когда противоправные действия или нарушение общественной нравственности отдельными высокопоставленными представителями бундестага, правительств земель заканчивались громкими скандалами, досрочными выборами в парламент и сменой правящих партий. Имели даже место судебные процессы как в отношении руководства бундестага, так и членов федерального правительства.

Ответственность государства перед гражданином определяется прочно устоявшейся немецкой системой публично-правового возмещения ущерба. Эта система покоится на двух опорах: во-первых, это возмещение ущерба за правомерное вмешательство государства в правовые позиции, которое приносит индивида в жертву общему благу; во-вторых, имеет место возмещение ущерба за противоправное поведение государственных органов, в результате чего индивиду причиняется ущерб. Эти два основных вида публично-правового возмещения ущерба нашли свое воплощение сегодня в детально разработанных формах, в прочных, урегулированных преимущественно при помощи закона, правовых институтах^[1]. Таковыми являются: самопожертвование; отчуждение; вмешательство, аналогичное самопожертвованию или отчуждению; плановая гарантия, должностная ответственность, устранение последствий, возвращение прав.

В своей основной структуре большинство этих институтов получило свое выражение в “эпоху буржуазного правового государства”. Их укоренение в правогосударственном принципе – широко признано^[2]. Частично они представлены в Основном законе, частично нашли свое отражение уже в более ранних конституциях как самостоятельное конституционно-правовое выражение. Например, отчуждение регулируется ст. 14, абз. 3 Основного закона: “Отчуждение собственности допускается только в целях общего блага. Оно может производиться только по закону или на основании закона, регулирующего характер и размеры возмещения. Возмещение определяется на основе справедливого учета интересов общества и заинтересованных лиц. Споры о размерах возмещения рассматриваются судами общей юрисдикции”.

В свою очередь, должностную ответственность регулирует ст. 34 Основного закона. Она гласит: “Если какое-либо лицо при исполнении вверенной государственной должности нарушит свои служебные обязанности по отношению к третьим липам, то ответственность в принципе несет государство или корпорация, на службе которой состоит это лицо. При наличии умысла или грубой небрежности сохраняется право регрессного иска. В отношении требования компенсации ущерба и регрессного иска не исключается обращение к судам общей юрисдикции”.

В результате конституционного и законодательного регулирования эти институты стали сегодня в такой степени самостоятельными, что они нуждаются в опоре на правогосударственный принцип лишь тогда, когда они выражены не совсем совершенно, или в случае, когда речь заходит об их ограничении. В частности, за прошедшие 50 с лишним лет после создания ФРГ и принятия Основного закона правогосударственный принцип сыграл значительную роль в развитии права на возмещение ущерба в случае самопожертвования и требования на ликвидацию последствий^[3]. Он имел определенное значение и для необходимого преобразования плановой гарантии.

Под институтом самопожертвования понимаются правомерные вмешательства государства в такие неимущественные правовые ценности, как жизнь, здоровье (например, ущерб при прививках на основе обязательной прививки), телесная неприкосновенность или свобода, в результате чего затронутому таким вмешательством лицу причиняется ущерб, направленный, на пользу обществу. Своим следствием этот ущерб имеет имущественный убыток.

Возмещение ущерба, которое получает при подобных случаях затронутое лицо, направлено не на полное возмещение ущерба, а лишь на его соразмерную компенсацию. Поэтому полное удовлетворение за причиненный ущерб исключено. При этом возмещение убытков за последствия правомерного или невиновного противоправного вмешательства государственной власти ставится под вопрос в тех случаях, когда затронутое лицо выразило требование по поводу нормы, направленной на общее благо. Помимо института самопожертвования это имеет место в отношении институтов отчуждения и плановой гарантии.

Институт отчуждения отличается от института самопожертвования лишь тем, что вмешательство имеет место в имущественные права, а равно в публичные права – собственность в смысле ст. 14, абз. 1 Основного закона – поскольку они приобретены на основе собственного труда (ст. 14, абз. 3 Основного закона).

Институт вмешательств, аналогичных самопожертвованию и отчуждению, отличается от двух последних тем, что вмешательства противоправны и невиновны или противоправны и виновны. Оба требования правосудие развило частично по аналогии со ст. 14, абз. 3, частично на основании правогосударственного принципа и ст. 3 Основного закона.

Институт плановой гарантии находится все еще в развитии. Он имеет цель регулировать распределение риска, который связан с доверием граждан на продолжение действия государственного планирования. Здесь много спорного^[4]. Иногда самостоятельный состав требования оспаривается и в расчет принимается случай вмешательства, аналогичного с отчуждением.

Плановая гарантия (ручательство) направлена не только на возмещение или компенсацию ущерба в случае его причинения путем ущемления права в результате изменения или отмены плана, но преимущественно на предотвращение ущерба при помощи усложнения условий изменения плана или же путем дифференцированного приспособления планов посредством переходных решений. Возмещение ущерба здесь имеет место в форме соразмерной компенсации, а не полное удовлетворение.

Под должностной ответственностью понимают ответственность государства или другого юридического лица на государственной службе за поведение должностного лица или служащего, обязывающее к возмещению ущерба. Именно должностные лица и служащие заняты, в первую очередь, исполнением административной деятельности.

В процессе такой деятельности иногда умышленно или – большей частью – неосторожно допускаются ошибки. В результате ошибок гражданам причиняется определенный ущерб. Независимо от того, финансовое ли должностное лицо, например, при обработке налогового дела причинит ущерб лицу путем виновного нарушения, или же полиция виновно упустит что-либо при устранении препятствий для общественного транспорта на государственных дорогах, или же учреждение дает виновно неправильную справку – всегда в тех случаях, когда в результате неосторожного или умышленного нарушения обязанностей должностным лицом государственной службы гражданину причиняется ущерб, действует § 839 Гражданского кодекса. Этот параграф гласит: “Если должностное лицо умышленно или по неосторожности нарушает свои должностные обязанности по отношению к третьему лицу, оно обязано возместить ему ущерб, возникший в результате этого нарушения”^[5].

Институт ответственности только должностного лица мало помогает в большинстве случаев потерпевшему, так как ущерб, причиненный ему. часто намного превышает финансовые возможности должностного лица. Поэтому с подключением уже упоминавшейся ст. 34 Основного закона государство принципиально берет ответственность своих должностных лиц и служащих на себя, причем со своей стороны оно может предъявить этим лицам регрессный иск.

Должностная ответственность служащих наступает в соответствии с § 823 и последующими параграфами Гражданского кодекса.

Должностная ответственность за ошибочное решение судьи в ходе судебного процесса своей предпосылкой должна иметь наказуемое нарушение обязанностей (искривление права, взяточничество и т.д.). При должностной ответственности других лиц. состоящих на государственной службе, за ущерб отвечает орган приема их на службу, причем за такой ущерб, который виновно причиняет третьему лицу работник при исполнении государственной службы, доверенной ему. При этом характерно, что, если должностное лицо допустило только небрежность, то оно может лишь тогда приниматься во внимание как ответчик, когда потерпевший не имеет возможности возмещения ущерба другим образом (§§ 839, 823 и последующие параграфы Гражданского кодекса). Поэтому потерпевший должен сначала обратиться к своей страховке или к другому причинителю вреда, прежде чем он сможет потребовать возмещение от государственной власти. Кроме того, потерпевший не может требовать никакого возмещения, если он по своей вине прозевал применить правовые средства в отношении действия представителя власти, причинившего ущерб, в частности, путем выражения протеста и подачи жалобы (например, жалоба в порядке служебного надзора).

При данном правовом регулировании речь идет о специфическом выражении принципа собственной вины потерпевшего. Независимо от этого действует, как само собой разумеющийся, также принцип § 254 Гражданского кодекса, согласно которому требование на возмещение ущерба исключается, если потерпевший в результате своего виновного поведения способствовал возникновению ущерба.

Орган по приему на службу в соответствующих случаях обязан полностью возместить ущерб третьей стороне. Возмещение ущерба осуществляется исключительно в денежной форме. При известных обстоятельствах оно включает вознаграждение за причиненный ущерб.

Особый случай проявления права на возмещение ущерба, причиненного государством, представляет собой устранение последствий. Под устранением последствий понимают требование на восстановление прежнего состояния, поскольку гражданин в результате государственного действия был ущемлен в своих правах и вследствие этого было создано противоправное положение или положение, не имеющее правовой основы. В качестве правового основания преимущественно используется правовая связанность администрации в соединении со ст. 2, абз. 1 Основного закона: “Каждый имеет право на свободное развитие своей личности в той мере, в какой он не нарушает прав других и не посягает на конституционный строй или нравственные нормы”. Как видим, нормы конституции используются как непосредственно действующее право.

В данном случае речь идет не о возмещении ущерба или компенсации, а об аннулировании фактических последствий административного акта, который был отменен как противоправный или который исчерпал себя в связи с истечением сроков (например, освобождение квартиры, использовавшейся для размещения бездомных, в связи с истечением указанного срока). Подобное требование на устранение последствий может выдвигаться в административных судах путем общего иска о принуждении ответчика к совершению определенного действия.

Под возвращением понимают требование аннулировать в рамках публично-правового отношения противоправную или лишенную правового основания спекуляцию имуществом. Это является самостоятельным правовым институтом публичного права, который не следует рассматривать по аналогии с гражданско-правовым требованием на обогащение.

Наряду с этими институтами за последние годы развивается также институт ответственности государства за деятельность, связанную с использованием источников повышенной опасности (государственное автомобильное, воздушное, железнодорожное сообщение, атомная энергетика и т.д.).

Попытка провести регулирование государственной ответственности и государственно-правового возмещения ущерба совместно для федерации и земель в едином федеральном законе потерпела провал в связи с определенными конституционно-правовыми причинами.

В частности, в феврале 1981 года был принят такой федеральный закон о государственной ответственности. Но в октябре 1982 года Федеральным конституционным судом он был объявлен ничтожным из-за недостачи законодательной компетенции по данному вопросу у федерации. В связи с этим действовавшие до принятия данного закона правовые нормы применяются снова. Федерация же в настоящее время не имеет по этому вопросу никакой компетенции. В отношении института отчуждения, в отношении государственного вмешательства, сходного с отчуждением, в отношении института самопожертвования имеется изобилие различных правовых регулирований. Достаточно их и в отношении должностной ответственности. В отношении остальных институтов имеется судебная практика (судейское право), но, в целом, необходимо их нормативное регулирование.

Не менее важна и ответственность личности перед обществом и государством. Принцип правового государства предусматривает, как само собой разумеющееся, обязанность гражданина подчиняться государственной власти. Обязанность личности повиноваться и государственная власть – логически неразделимы. Это связано с тем, что на поведении в обществе и отношении гражданина Германии к своему государству сказываются столетние традиции немцев, среди которых как истинная добродетель рассматривается уважение к государству и повиновение, послушание ему, т.е. конформизм.

Этим проникнуто все школьное воспитание. Те 1-2 часа в неделю, что отводятся на преподавание права в старших классах немецких школ, направлены на привитие чувства ответственности молодых граждан по отношению к своему государству, на уважение высших конституционных принципов. Преподавание ведется адвокатами или другими юристами. Нарушение порядка (государственного, общественного) общественная мораль строго осуждает, и эта предосудительность является определенной профилактикой нарушений. Этому же способствует и организация широкой правовой информации. В ФРГ издается около 300 журналов и газет, несущих обширную юридическую информацию и воспитывающих в духе соблюдения конституционных принципов: республиканизма, демократизма, правового государства, социального государства и принципа федерализма, а также в духе приоритета прав человека и человеческого достоинства.

Ни один человек не существует автарктически без установления определенных отношений ко всему окружающему миру, в том числе и к государству. Поэтому, как само собой разумеющееся, Основной закон ФРГ предусматривает и то, что также каждый гражданин связан законом. Так, ст. 2, абз. 1 Конституции ФРГ, закрепляя положение, что “каждый имеет право на свободное развитие своей личности”, обуславливает его запретом нарушения прав других и запретом выступления против конституционного строя или нравственных норм.

В тесном контакте со связанностью гражданина законом стоит и запрет самовольного применения власти гражданином для осуществления своих (действительных или ошибочно понимаемых) прав (самоуправство). Обратная сторона запрета применения власти гражданином – монополия государственной власти, которая, правда, ограничена правовыми рамками.

Фактор личного уважения и соблюдения законов и служащий высшим мерилом авторитет демократической конституции основываются на их признании подавляющим большинством граждан и всех влиятельных общественно-политических и политических организаций, на консенсусе (консенсус, а не конфликт), на том, что только всеобщепризнанный как не подлежащий нарушению конституционный строй страны может в результате свободных и открытых политических дискуссий сохранить государство в рамках гражданского мира и способствовать его успешному экономическому развитию.

Лишь совсем недавно государствоведы ФРГ стали заниматься вопросом обязанностей граждан в плане их взаимной ответственности перед государством (Изензее – в 1982 г., Гёц и Гофман – в 1983 г., Бетге – в 1985 г.)^[6]. До этого в трудах ученых превалировало рассмотрение одних только прав личности, т.е. идеалы буржуазно-демократического, а не демократического развитого государства.

Согласно теории права, любому праву какого-то субъекта права корреспондирована обязанность другого субъекта права. Этой другой стороной является соответственно государство или третье лицо. Так же и гражданин в своей связанности основными правами, характеризуется как носитель основных обязанностей. В частности, в плане возложения на себя гражданином обязанности можно привести пример ст. 6. абз. 2 Основного закона: “Уход за детьми и их воспитание являются естественным правом родителей и их первейшей обязанностью”. В данном случае основное право родителей не отодвигает в сторону их основную обязанность, ведь в статье далее говорится: “Она (обязанность – А.С.) осуществляется под наблюдением государства”, т.е. государство вводится как страж, контролер выполнения данной обязанности. Вместе с тем, в данной статье конституции содержится и указание о возможности государственного ограничения прав родителей. Только в результате действия государства как контролера актуализируется с правовой точки зрения обязанность родителей.

Это же положение действует и в отношении обязанностей, которые возлагаются на ученых и преподавателей по ст. 5, абз. 3, предл.2 (свобода преподавания не освобождает от ответственности сохранять верность конституции) и на собственника по ст. 14, абз. 2 Основного закона (собственность обязывает). Пользование ею должно одновременно служить общему благу). До тех пор, пока государство не актуализирует эти обязанности, они не будут оказывать соответствующего воздействия. Так считают ученые Германии. Кстати, это последнее конституционное положение весьма актуально для современной России: собственность должна служить общественному благу, а не кучке “назначенных” Чубайсом миллионеров.

Немецкие государствоведы считают также, что приводимые зачастую отдельными авторами как основные обязанности – обязанности платить налоги, отбывать военную службу, обязанность учиться в школе и т.д. – не вытекают как таковые в качестве основания из текста конституции. Они лишь названы, на них лишь указала Федеративная Республика Германия. В первую очередь они обязывают к действию законодателя, который их ввел и который имеет право их преобразовывать. Он должен, обязан действовать, т.е. осуществлять соответствующие правовое регулирование. Такова точка зрения ученых Германии.

И, конечно, правоведы рассматривают как главную обязанность, лежащую в основе всех установленных законом обязанностей, обязанность повиноваться, исполнять добровольно, сознательно, правомерно волю государства, как высшего суверена власти.

Соблюдение принципов взаимной ответственности государства и личности в Федеративной Республике Германии способствует балансу общественно-политических отношений в этой стране.

Если задаться целью свести воедино все, относящееся к теме “Человек в правовом государстве”, то можно сделать следующие основополагающие выводы:

1. Согласно ст. 1 Основного закона ФРГ, “обязанностью всей государственной власти” является уважение и защита человеческого достоинства. Это означает, что человек, а именно homo sapiens, который как нравственный субъект сам решает о своей свободе и ответственности, является точкой отсчета правового государства и высшей ценностью его конституции. В этом заключается коренное отличие статуса человека от его положения при национал-социализме, а у нас – от положения, которое доминировало в условиях тоталитарного коммунистического режима.

2. В соответствии с этим правовое государство нацелено, прежде всего, на защиту человеческой личности. Основные права защищают его от государственного всевластия и дают ему в руки соответствующие индивидуальные инструменты судебной защиты. Основные права защищают также в отношении нормотворчества государства и принуждают законодателя к справедливому взвешиванию соотношения законных интересов личности, вытекающих из основных прав и интересов общества.

Развернутая система административной, социальной, трудовой и финансовой судебной защиты обеспечивает правовую защиту от произвола и правонарушений со стороны администрации и работодателя. Юридическая ответственность государства возмещает потерпевшему ущерб, причиненный ему противоправным и виновным вмешательством органов государства и его должностных лиц.

3. Охране свободы отдельного человека служит также принцип разделения властей, как это предвидел еще Монтескье: монополизация всей государственной власти в одних руках намного больше обусловливает злоупотребление ею, чем разграничение государственной власти и разделение ее между различными органами, осуществляющими взаимный контроль, сдержки и противовесы, т.е. динамический баланс сил.

4. Также и правогосударственный принцип господства закона и оговорки закона защищает личность от противоправных и беззаконных действий администрации: меры, которые являются противозаконными или беззаконными, должны быть отменены.

5. Принципу правового государства внутренне присущ и принцип умеренности, запрета чрезмерности государственных предписаний государственного действия: все государственные нормы должны быть не только необходимы и направлены на достижение преследуемой цели, но и быть оптимально пригодными для этого (щадящими). Бремя, которое государственная норма возлагает на личность, не смеет нарушать оптимального соотношения между содержащейся в ней тяжестью и значением цели, которая должна быть достигнута при помощи этой нормы.

6. Принцип правового государства охватывает также принципы правовой безопасности и предсказуемости государственных, действий: чтобы человек сам мог осмысленно планировать и преобразовывать свою жизнь, он должен иметь постоянную возможность положиться на закон. Это означает, во-первых, что закон должен быть предельно четким и определенным, не ссылаться на другие законы и предписания или же общие оговорки с тем, чтобы выявить тем самым свою сущность и, таким образом, быть не в состоянии четко сказать человеку, как он, собственно, должен вести себя. Во-вторых, принцип предсказуемости означает, что придание обратной силы законам, если это вообще допустимо, должно носить характер исключительности, так как это делает невозможным для личности осмысленное планирование жизни, поскольку обратная сила закона запрещает правомерное поведение. В уголовном и административном праве придание обратной силы закону в случае уголовной наказуемости деяния, которое в момент совершения его было правомерно, вообще категорически запрещено.

7. В заключение следует отметить, что материальный принцип правомерности и соответствия конституции всех государственных актов дополняется принципом судебной защиты прав и свобод личности, как он закреплен в ст. 19, абз. 4 Основного закона. При этом огромную роль играет судебная защита, осуществляемая Федеральным конституционным судом и Конституционными судами земель. Это акцентируется также конституционными процессуальными судебными правами личности (правом на законного судью, запретом чрезвычайных судов, правом на выслушивание в суде, запретом двойного наказания за одно и то же правонарушение и т.д.).

На основании изложенного можно сделать следующие выводы:

1. Исключительно важным признаком Основного закона ФРГ и конституций земель является закрепление и развитие в них основных принципов правового государства, незыблемости и невозможности исключения этих принципов, а также закрепление основного правогосударственного принципа связанности – связанностью законодательной власти конституционным строем, а исполнительной и судебной власти – законом и правом.

2. Наиболее характерной чертой текущего совершенствования конституций земель ФРГ является усиление тенденции по укреплению роли парламентской оппозиции как составной части института парламентаризма, а также усиление тенденции по установлению единого унифицированного правопорядка на всей территории объединенной Германии в духе Основного закона ФРГ.

3. Институт разделения властей является не только несущим организационным, но и политическим принципом Конституции Федеративной Республики Германия.

4. Государственная власть только тогда может быть эффективно связана правовым законом и правом, когда правогосударственный порядок делает ее поведение предсказуемым, критикуемым и регулируемым. В этом как раз и заключается “формальная гарантия свободы”.

5. Институт всеохватывающей и эффективной судебной защиты, как главной формы защиты прав, свобод и законных интересов личности, является “венцом Конституции” ФРГ.

6. Институт гарантии человеческого достоинства является ядром (сердцевиной) института основных прав человека, а. следовательно, и ядром конституции, ее высшей ценностью.

7. Институт запрета чрезмерности государственного действия имеет фундаментальное правогосударственное значение. Основа действия его механизма является системой для обеспечения свобод основных прав человека.

8. Институт взаимной ответственности государства и личности носит в ФРГ весьма специфический характер, прежде всего, как характер обязанности государства перед личностью. Лишь за последние 15 лет начинает просматриваться осторожная тенденция в немецкой науке о государстве и праве в сторону обоснования также взаимной ответственности и личности по отношению к государству, т.е. намечен переход от принципа буржуазно-демократического государства к принципу развитого демократического государства.

9. Все основные институты правового государства находятся в ФРГ в тесном взаимодействии, и лишь наличие всех этих институтов и их динамизм, сопряженные с дальнейшим развитием демократии в стране, обеспечивают бесперебойное функционирование государственности в Германии, хотя порой и имеет место обострение отношений между государством и гражданским обществом в той или иной сфере жизнедеятельности общества, разрешаемое тем не менее на основе принципов правового государства.

1. Ossenbiihl F. Staatshaftungsrecht, 1976; Bender В. Staatshaftungsrecht, Aufl. 1974 ↑

2. Forsthof E. Verwaltungsrecht, 10. Aufl. 1973, S. 371; Scheuner U. Festschrift DJT, Bd. 11, 1960, S. 256 ff. ↑

3. Hom H. Der Folgenbeseitigungsanspruch im System der offentlich- rechtlichen Ersatzanspriiche, Diss, Koln 1967, S. 45 ff. ↑

4. Ossenbiihl F. Staatshaftungsrecht… a.a.o., S. 176 ff. ↑

5. Arndt, Rudolf. Uffenfliches Recht. 7 Aufl. Verlag Vahlen 1989. S. 147 ff. ↑

6. Ebenda, S. 147 ff. ↑