§ 6. Ответственность в виде исключения участника из юридического лица

С принятием изменений в гл. 4 ГК РФ^[1] в регулирование корпоративных отношений привнесен ряд принципиально важных новелл, которые затронули в том числе вопросы ответственности участников корпоративных организаций, основанных на членстве (участии). Среди них важное значение имеют нормы об ответственности участников в виде исключения их из состава корпоративных организаций за нарушение своих обязанностей^[2].

Несмотря на то что участники корпораций могут нести и иные виды корпоративной ответственности^[3], данный вид ответственности, пожалуй, является самым серьезным из всех видов ответственности, которые могут применяться к участникам корпоративных отношений, поскольку влечет за собой наиболее суровую санкцию – принудительное исключение участника из корпоративной организации и лишение его всех корпоративных прав.

До внесения последних поправок в гл. 4 ГК РФ такая санкция применялась в отношении участников отдельных корпораций, а именно:

– полных и коммандитных товариществ^[4];

– обществ с ограниченной ответственностью^[5];

– ассоциаций (п. 3 ст. 123 ГК РФ)^[6];

– производственных кооперативов^[7];

– потребительских обществ^[8];

– сельскохозяйственных кооперативов (как потребительских, так и производственных)^[9];

– общественных объединений^[10];

– некоммерческих партнерств^[11];

– хозяйственных партнерств^[12].

В новой редакции гл. 4 ГК РФ сохраняются нормы об ответственности участников в виде их исключения из организации для отдельных видов юридических лиц. Вместе с тем ответственность в виде исключения участника из корпоративных организаций приобрела более универсальный характер.

Во-первых, такая ответственность теперь применяется к участникам любых хозяйственных обществ и товариществ, за исключением публичных акционерных обществ. В соответствии с абз. 4 п. 1 ст. 67 ГК РФ участник хозяйственного товарищества или общества вправе требовать исключения другого участника из товарищества или общества в судебном порядке с выплатой ему действительной стоимости его доли участия, если такой участник своими действиями (бездействием) причинил существенный вред товариществу или обществу либо иным образом существенно затрудняет его деятельность и достижение целей, ради которых оно создавалось, в том числе грубо нарушая свои обязанности, предусмотренные законом или учредительными документами товарищества или общества. Отказ от этого права или его ограничение ничтожны.

Во-вторых, несмотря на то, что для остальных корпоративных организаций подобной общей нормы в ГК РФ не имеется, ответственность в виде исключения участника из юридического лица может устанавливаться и в отношении любых других корпораций, как коммерческих, так и некоммерческих. Это вытекает из ч. 2 ст. 65.3 ГК РФ, согласно которой, если иное не предусмотрено ГК РФ или другим законом, к исключительной компетенции высшего органа любой корпорации относится определение порядка приема в состав участников корпорации и исключения из числа ее участников, кроме случаев, если такой порядок определен законом. При этом данная норма в отношении самой возможности исключения участника из состава корпоративной организации является императивной. Разными могут быть лишь органы, принимающие решение об исключении (высший орган корпорации либо иные органы, к компетенции которых соответствующий вопрос отнесен ГК РФ или другим законом), а также определение порядка такого исключения (либо органом, принимающим решение об исключении, либо законом).

По своей сути любое исключение участника из корпоративной организации представляет собой санкцию в виде лишения участника корпоративных прав против его воли. Такая санкция может рассматриваться только в порядке применения мер ответственности за допущенные участником серьезные нарушения своих корпоративных обязанностей.

В литературе высказываются сомнения относительно того, является ли исключение участника (акционера) из юридического лица мерой гражданско- правовой ответственности. Так, Д.В. Ломакин отмечает, что в данном случае нет одного из существенных признаков гражданско-правовой ответственности, поскольку исключение участника не влечет для него каких- либо дополнительных имущественных обременений. Как пишет указанный автор, «по своим последствиям исключение участника из общества аналогично случаям добровольного выхода… В обоих случаях участник получает действительную стоимость своей доли, иначе говоря, полный денежный эквивалент утрачиваемых корпоративных прав. Поэтому исключение участника из общества не является мерой гражданско-правовой ответственности». Тем не менее это государственно-принудительная мера, которая, по мнению автора, является разновидностью мер регулятивного характера, представляющая собой частное проявление такого способа защиты гражданских прав, как прекращение или изменение правоотношения^[13].

Похожие сомнения высказывает и С.Ю. Филиппова^[14]. В то же время, она считает, что исключение акционера на основании его неправомерного поведения все же является санкцией, а исключение как последствие правомерного поведения акционера, затрудняющего деятельность общества – только мерой защиты интересов юридического лица. Эти случаи, по мнению С. Ю. Филипповой, нужно четко различать, чего, к сожалению, не позволяет сделать п. 1 ст. 67 ГК РФ, допускающий исключение участников из хозяйственных обществ и товариществ как за нарушение обязанностей, так и независимо от такого нарушения^[15].

Не проясняет природы исключения участника и определение, данное в монографии Л.В. Кузнецовой, согласно которому исключение представляет собой «принудительное, осуществляемое в судебном порядке прекращение корпоративных правоотношений, складывающихся между участником общества с ограниченной ответственностью, другими его участниками и самим обществом, сопряженное для данного участника с одновременной утратой корпоративного статуса и права на долю в уставном капитале общества»^[16].

Вопросы исключения участника (применительно к обществам с ограниченной ответственностью) были также рассмотрены в монографии А. А. Кузнецова, который, основываясь на договорной теории корпоративных отношений, уподобляемых отношениям по ведению общего дела в договоре товарищества, и приводя примеры из зарубежного опыта, согласно которым основанием исключения участников является не только причинение ими вреда корпорации, но и любое поведение, которое объективно создает препятствия деятельности корпорации, приходит к выводу, что исключение по своей правовой природе не может в полной мере рассматриваться ни как ответственность, ни как способ защиты прав. По его мнению, исключение участника представляет собой расторжение договора в корпоративном праве, а основания такого «исключения-расторжения» всегда связаны с существенным нарушением фидуциарной обязанности участников действовать добросовестно и разумно в интересах общества, которая делает невозможной деятельность общества или необратимо и существенно ее затрудняет. Соответственно, иск об исключении – аналог расторжения договора в корпоративном праве, при этом исключение представляет собой санкцию за нарушение данной обязанности, при применении которой учитывается вина исключаемого участника, которая имеется всегда, когда нарушена обязанность действовать добросовестно и разумно в интересах общества^[17].

Из аналогичных в целом посылок исходит и Г.В. Цепов, считающий, что исключение представляет собой расторжение «корпоративного контракта», которое может происходить как в связи с нарушениями этого контракта и представлять собой ответственность, так и по иным основаниям, не связанным с правонарушениями, поэтому основания исключения должны всегда устанавливаться самими участниками такого «контракта»^[18].

Мы не можем целиком согласиться с приведенной аргументацией указанных авторов, поскольку: 1) основание исключения участника всегда заключается в его неправомерном поведении. Не только причинение вреда, но и любое затруднение деятельности общества является нарушением обязанности участника не совершать действия (бездействие), которые существенно затрудняют или делают невозможным достижение целей, ради которых создана корпорация (п. 4 ст. 65.2 ГК РФ); 2) возможность исключения участника независимо от его вины, в том числе в случаях, когда он затрудняет деятельность общества в связи со своей физической или психической неспособностью исполнять корпоративные обязанности, не означает, что такое исключение не является ответственностью за противоправное поведение, построенной независимо от вины^[19]; 3) факт выплаты исключенному участнику денежного эквивалента стоимости его корпоративных прав отнюдь не означает, что участник не несет никаких дополнительных имущественных потерь. Корпоративный контроль сам по себе представляет собой отдельную ценность, напрямую не связанную с номинальным размером стоимости соответствующей доли участия: утрата такого контроля может косвенно влечь за собой серьезные имущественные потери для участника коммерческой корпорации. Кроме того, рыночная цена акций (долей) может существенно превышать часть стоимости чистых активов, которая будет выплачена исключенному участнику; механизм осуществления выплат исключаемому участнику далек от совершенства, и он получит свой эквивалент не сразу, а по истечении значительного периода времени после исключения из общества. Наконец, исключаемый участник теряет возможность получать в будущем дивиденды от результатов деятельности общества, получать выгоду от возможного роста рыночной цены акций (долей) за период между его исключением и выплатой стоимости активов и т.д. Кроме того, как справедливо указывает Г.В. Цепов, «когда исключаемый участник оценивает свою долю выше, чем это делает общество или суд, лишение участника корпоративных прав означает для него некомпенсируемые потери в виде разности между его субъективной оценкой и ценой, установленной обществом или судом», поэтому, «с точки зрения участника, является для него гражданско-правовой ответственностью, поскольку он несет не полностью компенсируемые потери»^[20].

Рассмотрение исключения участника в качестве разновидности расторжения договора принципиально не препятствует считать такое исключение видом корпоративной ответственности. В основе принудительного (против воли участника) исключения из корпорации так же, как и в основе принудительного (против воли стороны) расторжения договора всегда лежит нарушение обязанности, возникшей из относительного правоотношения. В договорном праве основанием расторжения является существенное нарушение договора (подп. 1 п. 2 ст. 450 ГК РФ), в корпоративном праве – существенное нарушение корпоративных обязанностей участника перед корпорацией не совершать действий, заведомо направленных на причинение вреда корпорации, или которые существенно затрудняют или делают невозможным достижение целей, ради которых создана корпорация (п. 4 ст. 65.2 ГК РФ). Также основанием исключения может быть нарушение фидуциарных обязанностей действовать добросовестно и разумно, а также не причинять вред другим участникам корпоративных отношений, установленных не только в отношении корпорации, но и в отношении других участников, которые пока, к сожалению, в законодательстве отсутствуют, но по справедливому мнению многих^[21], и в настоящее время подразумеваются, а в перспективе должны быть прямо установлены законом. Таким образом, в основе расторжения договора так же, как и в основе исключения участника, лежит нарушение соответствующего относительного правоотношения, что позволяет рассматривать расторжение договора и исключение видами, соответственно, договорной или корпоративной ответственности.

Исключение (как и расторжение договора в связи с его нарушением), помимо противоправности, обладает и всеми остальным признаками ответственности: наличие негативных последствий для нарушителя, применение которых возможно в принудительном порядке против воли исключаемого лица.

Поэтому любое исключение является мерой корпоративной ответственности. Однако, по нашему мнению, основанием такой ответственности является не только, как считает А.А. Кузнецов^[22], нарушение фидуциарной обязанности действовать в интересах общества, которой может и не быть, например, у миноритарных участников, но и нарушение более широкой по содержанию корпоративной обязанности любого участника не совершать действия (бездействия), которые существенно затрудняют или делают невозможным достижение целей, ради которых создана корпорация, в том числе в результате нарушения иных корпоративных обязанностей, а также обязанности не совершать действий, заведомо направленных на причинение вреда корпорации (п. 4 ст. 65.2, п. 1 ст. 67 ГК РФ). Кроме того, мы не можем согласиться с тем, что нарушение фидуциарной обязанности действовать добросовестно и разумно всегда является виновным. Возможны случаи, когда неразумное неисполнение такой обязанности не связано с виной (например, в случаях, когда участник общества по состоянию здоровья лишен возможности отдавать отчет своим действиям и руководить ими), что не лишает, однако, возможности рассматривать исключение такого невиновного участника как разновидность корпоративной безвиновной ответственности. Кроме того, неисполнение более общей обязанности не совершать действия, которые существенно затрудняют или делают невозможным достижение целей, ради которых создана корпорация (п. 4 ст. 65.2 ГК РФ), может быть никак не связано с виновностью лица, который может нарушать данную обязанность объективно, вне зависимости от своей воли, добросовестности или разумности, а также вне связи с нарушением им каких-либо иных конкретных корпоративных обязанностей. Несмотря на это, согласно п. 1 ст. 67 ГК РФ и в таких случаях участник может быть исключен из общества, т.е. применительно к нарушению данной обязанности имеет место корпоративная ответственность независимо от вины.

Возможность сторон самим устанавливать дополнительные основания для исключения или основания, отличающиеся от установленных законом, на наш взгляд, не может быть беспредельно свободной. Базовые основания для исключения как соответствующие нарушения должны быть установлены законом и не могут отменяться внутрикорпоративными документами юридического лица, даже представляющего собой «объединение лиц», не говоря уже о компаниях, являющихся «объединениями капиталов», а также некоммерческих организациях. И существо этих базовых оснований всегда должно заключаться в нарушении корпоративной обязанности не осуществлять действий, приводящих к невозможности или существенному затруднению деятельности юридического лица.

В связи с этим полагаем, что есть все основания рассматривать исключение участника одновременно^[23] и как крайнюю меру гражданско- правовой (корпоративной) ответственности, и как специальный корпоративный способ защиты прав^[24].

Логичной и правильной является норма ГК РФ для всех хозяйственных обществ и товариществ, устанавливающая не только возможность, но и основания и порядок исключения участника из общества (товарищества): лишь за наиболее существенные нарушения и только в судебном порядке.

К сожалению, в отношении иных корпоративных организаций (как коммерческих, так и некоммерческих) подобной общей нормы в ГК РФ не имеется, что предполагает возможность решениями органов корпорации или специальными законами устанавливать совершенно произвольные правила исключения участников из корпоративных организаций, в том числе безотносительно к каким-либо правонарушениям с их стороны и во внесудебном порядке.

Подобная возможность, на наш взгляд, является следствием существенной недоработки новой редакции гл. 4 ГК РФ, в которой в отличие от хозяйственных обществ и товариществ общие положения об иных видах корпоративных организаций (как коммерческих, так и некоммерческих) не получили должного развития. Остается непонятным, например, почему в ГК РФ вообще нет раздела, включающего общие положения о коммерческих корпоративных организациях, за исключением отдельных норм^[25], а есть лишь общие положения о хозяйственных обществах и товариществах.

В результате принудительное исключение участников из юридических лиц, ставшее возможным для любых корпоративных организаций, в части оснований и порядка такого исключения в настоящее время продолжает регулироваться разрозненными нормами ГК РФ и специальных законов об отдельных видах юридических лиц и не отличается единообразием. Кроме того, если таких специальных норм или законов нет либо они оставляют решение соответствующих вопросов на усмотрение органов юридического лица, основания и порядок исключения из корпоративных организаций совершенно произвольно могут быть установлены решениями органов юридических лиц и их учредительными документами.

Так, участник полного (и коммандитного) товарищества может быть исключен из товарищества в судебном порядке по единогласному решению остающихся участников и «при наличии к тому серьезных оснований, в частности вследствие грубого нарушения этим участником своих обязанностей или обнаружившейся неспособности его к разумному ведению дел»^[26]. В данной норме противоправное поведение участника товарищества («грубое нарушение им своих обязанностей») рассматривается лишь как одно из оснований для возможного исключения участника из товарищества.

Другими основаниями являются такие оценочные и содержательно неопределенные понятия, как «наличие к тому серьезных оснований» или «обнаружившаяся неспособность к разумному ведению дел». В то же время приведенная норма вступает в противоречие с абз. 4 п. 1 ст. 67 ГК РФ, согласно которому участник товарищества вправе требовать исключения другого участника, только если такой участник своими действиями (бездействием) причинил существенный вред товариществу либо иным образом существенно затрудняет его деятельность и достижение целей, ради которых оно создавалось, в том числе грубо нарушая свои обязанности, предусмотренные законом или учредительными документами товарищества. Никаких иных «серьезных оснований» для исключения участника из товарищества ст. 67 ГК РФ не предполагает.

Для обществ с ограниченной ответственностью наряду с приведенной нормой абз. 4 п. 1 ст. 67 ГК РФ продолжает действовать ст. 10 Закона об обществах с ограниченной ответственностью, согласно которой участник может быть в судебном порядке исключен из ООО, если он грубо нарушает свои обязанности либо своими действиями (бездействием) делает невозможной деятельность общества или существенно ее затрудняет. В связи с этим ст. 10 Закона также входит в противоречие с абз. 4 п. 1 ст. 67 ГК РФ: по ГК РФ участника можно исключить из ООО только при причинении обществу существенного вреда либо существенного затруднения его деятельности и достижения целей, ради которых общество создавалось, в том числе грубо нарушая свои корпоративные обязанности, а по Закону об обществах с ограниченной ответственностью участник может быть исключен из ООО и без этих последствий, в силу одного лишь грубого нарушения своих обязанностей. Противоречие между ГК РФ и Законом об обществах с ограниченной ответственностью возникает и в вопросе о том, кому предоставляется право требовать в судебном порядке исключения участника из ООО. В ГК РФ такое право принадлежит любому остающемуся участнику ООО, а в Законе об обществах с ограниченной ответственностью такое право предоставляется только участникам общества, доли которых в совокупности составляют не менее чем 10% уставного капитала общества.

Член производственного кооператива может быть исключен из кооператива по решению общего собрания двумя третями голосов в случае неисполнения (любого, даже несущественного) или ненадлежащего исполнения обязанностей, возложенных на него уставом кооператива; если член кооператива не внес в установленный срок паевой взнос; в других случаях (любых, даже не связанных с нарушением обязанностей), предусмотренных законом и уставом кооператива^[27]. Например, член правления кооператива может быть исключен из кооператива по решению общего собрания в связи с членством в аналогичном кооперативе^[28].

Пайщик потребительского общества может быть исключен из потребительского общества решением общего собрания потребительского общества в случае неисполнения (любого, даже несущественного) им без уважительных причин перед обществом своих обязанностей, установленных законом или уставом потребительского общества, либо совершения действий, наносящих ущерб обществу^[29]. При этом единственной гарантией от произвольного лишения пайщика корпоративных прав является обязанность совета общества не позднее чем за 20 дней известить пайщика о планируемом исключении его из общества и пригласить его на общее собрание, на котором ему должна быть предоставлена возможность высказать свое мнение о своем исключении.

Член союза потребительских обществ может быть исключен из союза решением общего собрания представителей потребительских обществ союза вследствие нарушения или неисполнения обязанностей (любого, даже несущественного), предусмотренных учредительными документами союза, либо решений (любых) его органов управления^[30].

Для хозяйственных партнерств устанавливается различный порядок исключения участника из партнерства в зависимости от характера допущенного нарушения. В частности, судебный порядок действует в случае, если участник партнерства нарушает свои обязанности, возложенные на него законом или соглашением об управлении партнерством, либо своими действиями (бездействием) делает невозможной деятельность партнерства или существенно ее затрудняет^[31]. Во внесудебном порядке исключение участника допускается по единогласному решению остальных участников партнерства только в случае, если участник партнерства не исполняет в установленный срок обязанности по первоначальному или последующему внесению в складочный капитал вклада (части вклада)^[32]. Одновременно установлен запрет на исключение участника по любым иным основаниям, не предусмотренным законом^[33].

Член ассоциации (союза) может быть исключен из нее в случаях и в порядке, которые установлены в соответствии с законом уставом ассоциации (союза)^[34], при этом никаких указаний на возможные основания и порядок (судебный или внесудебный) исключения члена из ассоциации, закон не содержит.

Для общественных объединений в законе определено лишь общее основание для исключения участника из объединения – несоблюдение (любое) требований норм устава. Порядок исключения члена общественного объединения определяется уставом^[35].

Такая пестрая картина правового регулирования оснований и порядка исключения участников (членов) из корпоративных организаций, на наш взгляд, ничем не оправдана и никак не связана с особенностями правового статуса тех или иных корпораций. Более того, для некоторых корпораций возможность принудительного исключения участника из организации вообще вызывает большие сомнения и противоречит природе соответствующего юридического лица. Например, согласно новой редакции гл. 4 ГК РФ допускается исключение участников из любых хозяйственных обществ и товариществ, кроме публичных акционерных обществ. Это означает, что теперь за нарушение своих обязанностей можно исключить акционера из непубличного акционерного общества, то есть отобрать у него акции и лишить его всех корпоративных прав, что никак не согласуется с доктринальными представлениями об акционерных обществах как объединениях капиталов, в которых в отличие от объединений лиц личнодоверительный характер отношений между участниками и юридическим лицом отсутствует и у акционеров нет перед обществом или другими акционерами никаких фидуциарных обязанностей, за нарушение которых можно было бы исключать акционера из акционерного общества^[36]. Как справедливо отмечается в литературе, «вне всяких сомнений, права одних участников требовать исключения других – это товарищеский, т.е. личный элемент»^[37], который не характерен для акционерных обществ^[38].

Представляется, что для любых корпоративных организаций основания и порядок исключения участников (членов) из юридического лица должны быть унифицированы и регулироваться общими нормами ГК РФ. Исключение участника из корпоративной организации должно рассматриваться как крайняя и «высшая» мера корпоративной ответственности за существенное нарушение корпоративных обязанностей, причинившее корпорации вред в виде убытков или иных неблагоприятных последствий (например, невозможности достижения целей деятельности юридического лица). Основаниями наступления такой ответственности должны быть по общему правилу противоправное поведение (существенное нарушение корпоративных обязанностей), наступление вреда, причинная связь между противоправным поведением и вредом, а также вина нарушителя. Отдельные отступления от этого правила, в том числе случаи безвиновной ответственности, должны быть прямо установлены в законе. При этом общим правилом для всех корпораций должен быть судебный порядок исключения участника из юридического лица.

Отсутствие хотя бы одного из элементов указанного состава должно исключать возможность применения к участнику корпоративной ответственности в виде исключения из юридического лица. Например, одно лишь причинение участником существенного вреда корпорации вне связи с нарушением им своих корпоративных обязанностей должно влечь деликтную ответственность по нормам гл. 59 ГК РФ «Обязательства вследствие причинения вреда», но никак не корпоративную ответственность в виде исключения участника из корпорации. Точно так же, даже существенное или грубое нарушение корпоративных обязанностей без реального наступления указанных в законе неблагоприятных для корпорации последствий в виде невозможности или существенного затруднения ее деятельности не должно влечь за собой исключение участника из корпорации.

К сожалению, такой подход не в полной мере реализован в абз.4 п. 1 ст. 67 ГК РФ, предусматривающем возможность участников хозяйственных обществ и товариществ требовать исключения других участников из данных корпораций. В частности, основанием для исключения участника является причинение корпорации существенного вреда (либо иного существенного затруднения его деятельности). При этом грубое нарушение своих корпоративных обязанностей, предусмотренных законом или

учредительными документами товарищества или общества, является лишь одной из возможных причин возникновения существенного вреда или существенного затруднения ее деятельности, дающего основания для исключения участника. По буквальному смыслу абз. 4 п. 1 ст. 67 ГК РФ участник корпорации может быть исключен из нее даже при отсутствии нарушения корпоративных обязанностей, если имеет место факт причинения существенного вреда корпорации. Однако в новой редакции гл. 4 ГК РФ в круг корпоративных обязанностей участников любой корпорации входит обязанность «не совершать действия, заведомо направленные на причинение вреда корпорации» (абз. 5 п. 4 ст. 65.2 ГК РФ), а также «не совершать действия (бездействия), которые существенно затрудняют или делают невозможным достижение целей, ради которых создана корпорация» (абз. 6 п. 4 ст. 65.2 ГК РФ). Следовательно, совершение соответствующих запрещенных нормами закона действия само по себе уже является нарушением корпоративных обязанностей.

Открытым также остается вопрос о вине участника товарищества или общества: буквальное содержание абз. 4 п. 1 ст. 67 ГК РФ не упоминает вину как необходимое условие привлечения участника корпорации к ответственности в виде исключения его из товарищества или общества, что делает принципиально возможным привлечение к рассматриваемому виду ответственности независимо от вины нарушителя. Однако такие случаи должны быть прямо указаны в законе, например, когда существенное затруднение деятельности юридического лица наступило из-за бездействия участника, вызванного его физической или психической неспособностью исполнять возложенные на участника корпоративные обязанности.

При практическом применении норм о корпоративной ответственности в виде исключения участника из корпорации особого внимания заслуживает вопрос о содержании корпоративных обязанностей, грубое нарушение которых может повлечь за собой ответственность в виде исключения участника из корпорации.

Основные корпоративные обязанности участника перечислены в п. 4 ст. 65.2 ГК РФ. Как видно из приведенного в указанной норме перечня корпоративных обязанностей, он является открытым и может быть дополнен законом или учредительным документом любой корпорации. Важно при этом помнить о том, что нарушение любой из корпоративных обязанностей, повлекшее причинение корпорации имущественного вреда, может быть самостоятельным основанием для применения к участнику корпоративной ответственности в виде возмещения убытков лишь в случаях, прямо предусмотренных законом или учредительными документами юридического лица, исходя из принципа специалитета корпоративной ответственности. Однако независимо от привлечения участника к такой корпоративной ответственности он может также быть привлечен к корпоративной ответственности в виде исключения из корпорации при наличии к этому особых оснований, предусмотренных законом или учредительным документом корпорации.

Для хозяйственных обществ и товариществ такими особыми основаниями, как указывалось выше, являются:

– причинение существенного вреда товариществу или обществу либо

– существенное затруднение деятельности и достижения целей, ради которых товарищество или общество создавалось.

Данные основания по существу являются последствиями грубого нарушения соответствующих корпоративных обязанностей^[39] и сами по себе свидетельствуют о серьезности («грубости») таких нарушений.

К этим нарушениям, в частности, может относиться:

– систематическое уклонение без уважительных причин от участия в общем собрании участников общества, лишающее общество возможности принимать важные хозяйственные решения по вопросам повестки дня общего собрания участников, если непринятие таких решений причиняет существенный вред обществу и (или) делает его деятельность невозможной или существенно ее затрудняет;

– совершение участником действий, противоречащих интересам общества, в том числе при выполнении функций единоличного исполнительного органа (например, причинение значительного ущерба имуществу общества, недобросовестное совершение сделки в ущерб интересам общества, экономически необоснованное увольнение всех работников, осуществление конкурирующей деятельности, голосование за одобрение заведомо убыточной сделки), если эти действия причинили обществу существенный вред и (или) сделали невозможной деятельность общества либо существенно ее затруднили^[40].

Следует также учитывать, что в силу принципа специалитета корпоративной ответственности нарушение некоторых корпоративных обязанностей влечет возникновение специальных корпоративных последствий, предусмотренных законом, в связи с чем применение такой меры ответственности, как исключение участника из корпорации, за данные нарушения невозможно. Например, неполная оплата участником ООО доли в уставном капитале общества в качестве специального последствия влечет за собой переход неоплаченной части доли к обществу^[41] и не может являться основанием для исключения такого участника из общества^[42].

Несмотря на то, что рассмотрение исключения участника из корпоративной организации как особой «высшей» меры корпоративной ответственности на законодательном уровне пока не получило должного признания, подобный подход находит подтверждение в судебноарбитражной практике в делах об исключении участников из ООО.

В частности, для исключения участника из ООО суды требуют установления следующих обстоятельств:

1) грубое нарушение корпоративных обязанностей, в том числе обязанности любого участника не совершать действий, заведомо направленных на причинение вреда обществу, не затруднять деятельность общества и не делать ее невозможной, участвовать в принятии корпоративных решений. При этом обязанность участника ООО не причинять вред обществу трактуется как фидуциарная корпоративная обязанность. Нарушая ее, и совершая действия, заведомо влекущие вред для общества, тем самым участник нарушает доверие между участниками и препятствует нормальной деятельности общества. Применительно к деятельности ООО высшие судебные инстанции разъяснили, что под действиями (бездействием) участника, которые делают невозможной деятельность общества либо существенно ее затрудняют, следует, в частности, понимать систематическое уклонение без уважительных причин от участия в общем собрании участников общества, лишающее общество возможности принимать решения по вопросам, требующим единогласия всех его участников^[43];

2) наличие существенного вреда или иных неблагоприятных последствий (невозможность деятельности общества или существенное ее затруднение);^[44]

3) причинная связь между нарушением корпоративных обязанностей и вредом (неблагоприятными последствиями);^[45]

4) вина нарушителя корпоративных обязанностей и степень его вины. В частности, при решении вопроса о том, является ли допущенное участником общества нарушение грубым, необходимо, в частности, принимать во внимание степень его вины, наступление (возможность наступления) негативных для общества последствий.^[46] ^[47] ^[48]

При рассмотрении дел об исключении участника из хозяйственного товарищества или общества суд дает оценку степени нарушения участником своих обязанностей, а также устанавливает факт совершения участником конкретных действий или уклонения от их совершения и наступления (возможности наступления) негативных для общества последствий^[49].

Однако даже соблюдение всех перечисленных выше условий на практике не всегда влечет за собой исключение участника из корпоративной организации. Это связано с тем, что исключение участника из юридического лица рассматривается в судебной практике не только как особая мера корпоративной ответственности, но и как специальный корпоративный способ защиты прав, основной целью которого является не столько наказание участника, причинившего юридическому лицу вред, сколько устранение вызванных поведением одного из участников препятствий к осуществлению нормальной деятельности общества и в конечном счете – защита интересов юридического лица. Правовая природа такого специального корпоративного способа защиты гражданских прав остается дискуссионной. Дело в том что согласно ст. 12 ГК РФ любой способ защиты гражданских прав должен быть назван в законе, однако ни ст. 12 ГК РФ, ни какой-либо иной закон не называют исключения участника из юридического лица в качестве способа защиты гражданских прав. В то же время имеются определенные основания рассматривать исключение участника из юридического лица как разновидность такого способа защиты гражданских прав, как «прекращение правоотношения», имея в виду, что в результате исключения участника из юридического лица прекращается корпоративное правоотношение между участником и юридическим лицом.

Исходя из рассмотрения исключения как специального способа защиты корпоративных прав, суды часто отказывают в исках об исключении участника из общества даже несмотря на наличие формальных оснований для привлечения участника к данному виду корпоративной ответственности, в тех случаях, когда исключение участника из общества не устраняет препятствия в деятельности общества, а наоборот, приводит к невозможности или к затруднению дальнейшей его деятельности.

Впервые такой подход был продемонстрирован Президиумом ВАС РФ в 2012 г., поддержавшим позицию суда кассационной инстанции о том, что по общему правилу нельзя исключать из ООО участника, обладающего долей в размере более 50% уставного капитала, если только уставом не закреплен запрет на свободный выход участников из общества^[50].

В рассмотренном деле гражданин, обладающий долей в размере 10% уставного капитала ООО, обратился с требованием об исключении из общества другого участника, обладающего долей в размере 90% уставного капитала, так как действия ответчика приводили к невозможности деятельности общества.

Суд первой инстанции в удовлетворении требования отказал, поскольку, по его мнению, из смысла ст. 10 Закона об обществах с ограниченной ответственностью вытекает невозможность исключения из общества участника, обладающего преобладающей долей в уставном капитале (мажоритарного участника), поскольку это может привести к прекращению деятельности общества.

Суд апелляционной инстанции исключил мажоритарного участника из общества, указав, что закон не ставит возможность исключения участника в зависимость от размера его доли в уставном капитале общества. Иное толкование ст. 10 Закона об обществах с ограниченной ответственностью необоснованно ущемляло бы право на защиту миноритарных участников общества, которые были бы лишены возможности требовать исключения недобросовестного участника. Кроме того, выплата стоимости доли исключенному мажоритарному участнику необязательно приведет к прекращению деятельности общества, поскольку оставшийся участник может внести вклад в имущество общества.

Однако суд кассационной инстанции отменил решение суда апелляционной инстанции, указав следующее:

«Из содержания статьи 10 Закона об обществах с ограниченной ответственностью следует, что целью санкции в виде исключения участника из общества является устранение вызванных его действиями препятствий к осуществлению нормальной деятельности общества. Исключение участника – обладателя доли в размере 90 процентов уставного капитала (мажоритарного участника) – приведет к прекращению деятельности общества, что противоречит назначению данной нормы»^[51].

Суд также сформулировал правовую позицию, согласно которой с учетом справедливого баланса интересов участников исключение из общества участника, обладающего долей в размере более 50% уставного капитала, возможно только в том случае, когда участники общества в соответствии с его уставом не имеют права свободного выхода из общества. Если же право свободного выхода из общества не ограничено, то миноритарный участник, по логике суда кассационной инстанции, вместо того, чтобы требовать исключить мажоритарного участника из общества, сам должен выйти из общества, воспользовавшись своим правом свободного выхода.

На наш взгляд, такая правовая позиция вызывает несколько вопросов.

Во-первых, ничего подобного этой позиции ни в Законе об обществах с ограниченной ответственностью, ни в ГК РФ не предусмотрено. В законодательстве не содержится никаких положений о том, что целью исключения участника из общества является устранение вызванных его действиями препятствий к осуществлению нормальной деятельности общества. Целью исключения участника из общества в равной степени может являться как наказание недобросовестного участника общества, так и защита прав миноритарных участников, из чего и исходил суд апелляционной инстанции. Ряд авторов в связи с этим справедливо считают, что «предъявляя иск об исключении участника из общества. истцы преследуют цель защиты своих прав, осуществление которых возможно лишь при нормальной деятельности общества. Отдавать приоритет в данной ситуации правам и охраняемым законом интересам общества по отношению к правам и интересам участников общества неправомерно. Поэтому, предъявляя иск об исключении участника из общества, остальные участники защищают именно свои права и охраняемые законом интересы»^[52]. В любом случае, для использования данной цели в правоприменении как одного из оснований для отказа в иске об исключении участника из общества эта цель прежде всего должна быть предусмотрена непосредственно в законе, а не в разъяснении судебной инстанции.

Во-вторых, совершенно непонятны причины, по которым акцент делается на 50%-ом владении долей в уставном капитале. В приведенной позиции главным, на наш взгляд, является то, что исключение из общества в первую очередь осуществляется в целях защиты прав и интересов самого общества, и уже во вторую очередь – остающихся участников^[53]. Логичным завершением данной позиции было бы прямое указание закона на то, что соответствующие иски могут подаваться участниками в интересах юридического лица, как это сделано в отношении требований о возмещении убытков к членам органов управления (п. 1 ст. 53.1 ГК РФ). При таком подходе решение вопроса об исключении участника из любой корпоративной организации логично было бы рассматривать предварительно на общем собрании этой организации (естественно, без предоставления права голоса участнику, которого собираются исключить), поскольку кому, как не всем участникам, должно быть предоставлено право решать вопрос о том, соответствует ли интересам юридического лица исключение конкретного участника из него, или нет. Поэтому мы солидарны с мнением А.Г. Карапетова о том, что при исключении акционера из общества должно учитываться мнение большинства других акционеров по аналогии с многосторонним договором, который при его нарушении одной из сторон расторгается по решению либо всех других сторон, либо большинства из них^[54]. И только после решения собрания возможен косвенный иск в суд^[55], подаваемый участником в интересах юридического лица, об исключении другого участника из общества. Возможна также модель, когда иск в суд подает само юридическое лицо на основании решения общего собрания об исключении. Однако нельзя, на наш взгляд, при этом лишать самих участников подавать косвенный иск в интересах юридического лица, поскольку в ситуации острого корпоративного конфликта может оказаться, что иск от имени общества подавать просто некому, поскольку все органы общества одновременно являются конфликтующими сторонами.

Если исключение конкретного участника не соответствует интересам общества, ведет к затруднению его деятельности еще в большей мере, чем это имело место в результате неправомерных действий исключаемого участника, то в иске об исключении участника из общества должно быть отказано. При этом не должен иметь значения размер доли участника, исключаемого из общества. Могут быть ситуации, когда исключение участника, владеющего даже самой незначительной долей, может сделать невозможной или затруднительной дальнейшую деятельность общества, например, когда только этот участник обладает уникальными технологическими знаниями и умениями, на практическом применении которых основана вся хозяйственная деятельность общества или вся клиентская база хозяйственного общества основана на личных связях и знакомствах исключаемого участника.

В-третьих, нельзя согласиться с утверждением суда кассационной инстанции о том, что исключение участника с 90%-ой долей участия само по себе с неизбежностью приведет к прекращению деятельности общества. Возможно, что с учетом объемов деятельности общества и фактического экономического положения даже выплата исключенному участнику 90% чистых активов общества не повлечет за собой затруднений в деятельности общества. В случаях, когда в такой ситуации возникает риск прекращения деятельности общества, оставшийся участник (участники) имеет право внести дополнительный вклад в имущество или в уставный капитал общества, тем самым пополнив его активы и предотвратив прекращение деятельности общества, на что справедливо указал суд апелляционной инстанции.

В-четвертых, в рассматриваемой правовой позиции возможность исключения участника из общества против всех законов логики ставится в зависимость от того, имеют ли участники право свободного выхода из общества. С одной стороны, основной целью исключения участника провозглашено устранение препятствий нормальной деятельности общества. С другой стороны, в тех случаях, когда право на выход из общества ничем не ограничено, предлагается не исключать недобросовестного участника из общества и тем самым не устранять «препятствие» в нормальной деятельности общества, оставив общество на произвол такого участника. Наоборот, добросовестному участнику фактически предлагается самому себя исключить из общества, вместо того, чтобы выдворить из общества нарушителя корпоративных обязанностей. И только в тех случаях, когда установлен запрет на свободный выход из общества, добросовестному участнику позволено бороться за интересы общества и требовать исключения из него недобросовестного партнера.

Получается, что несмотря на провозглашенную цель исключения участника из общества (устранение препятствий в нормальной деятельности общества) фактически речь идет о защите нарушенных прав добросовестного участника общества, который может это сделать либо путем исключения другого участника (если ему больше ничего не остается ввиду запрета на свободный выход из общества), либо путем «самоисключения», т.е. добровольного выхода из общества.

Яркой иллюстрацией рассматриваемых проблем применения норм об исключении участника из общества с ограниченной ответственностью как особого корпоративного способа защиты прав является дело, рассмотренное Судебной коллегией по экономическим спорам Верховного Суда РФ^[56].

Данное дело наглядно демонстрирует те проблемы, которые возникают при рассмотрении судами споров об исключении участников из обществ с ограниченной ответственностью. Эти проблемы связаны не только с трудностями доказывания предусмотренных законом обстоятельств, влекущих исключение участника из организации, но и с недостатками действующего законодательства, в котором нет четкого ответа на вопросы о том, что собой представляет исключение участника из юридического лица, какова его правовая природа, в чьих интересах оно осуществляется и чьи права защищает. Эти вопросы возникают в ситуациях острого корпоративного конфликта, когда при наличии у враждующих сторон равных долей в уставном капитале практически невозможно определить, какой из участников должен быть исключен из общества и приведет ли исключение любого из участников к реальной защите прав заинтересованных лиц.

В данном деле между двумя участниками ООО, владеющими равными долями в уставном капитале (по 50%), возник корпоративный конфликт, который развился в ситуацию дедлока^[57], когда два участника не могут договориться и принять какое-либо решение. Тем самым вся деятельность общества оказывается парализованной, то есть наступает последствие, предусмотренное ст. 10 Закона об обществах с ограниченной ответственностью – невозможность деятельности общества. При этом участники (М. и К.) обвиняли друг друга в создании этой ситуации и предъявили друг к другу исковые требования об исключении из общества. Суд первой инстанции принял решение об исключении К. из общества, встречный иск К. об исключении М. из общества был отклонен.

Суд апелляционной инстанции, отменяя решение суда об исключении К. из общества, исходил из следующего.

Во-первых, суд посчитал, что в материалах дела отсутствуют доказательства причинения обществу убытков действиями К., что, по мнению суда, является необходимым условием для исключения участника, нарушающего свои обязанности, из общества.

Во-вторых, не доказанным суд посчитал и грубое нарушение обязанностей К., а также то, что своими действиями К. делает невозможной деятельность общества либо существенно ее затрудняет.

Сами по себе факты непроведения ежегодного аудита, нарушение порядка ведения бухгалтерского учета, приостановление действия лицензии, вызванные действиями (бездействием) К., по мнению суда апелляционной инстанции, не свидетельствуют о причинении убытков обществу.

Доказательств того, что нарушение финансовой дисциплины послужили основанием для привлечения Общества к ответственности, материалы дела не содержат, как и отсутствуют доказательства, что в результате этого общество понесло какие-либо расходы, убытки.

Также аргументом суда апелляционной инстанции было то, что многие действия К. совершал при выполнении им функций единоличного исполнительного органа Общества, тем самым нарушая не обязанности участника, а обязанности органа юридического лица.

Суд указал, что совершение участником Общества действий, противоречащих интересам Общества, при выполнении функций исполнительного органа – директора не является основанием для исключения из Общества, поскольку в таком случае лицо несет ответственность, предусмотренную ст. 44 Закона об обществах с ограниченной ответственностью^[58].

Наконец, в-третьих, апелляционный суд посчитал, что истинной причиной предъявления участниками друг к другу исков явился возникший между сторонами корпоративный конфликт, который они пытались разрешить путем исключения из общества другого участника.

По мнению суда апелляционной инстанции, по сути доводы и приведенные сторонами в их подтверждение доказательства свидетельствуют о наличии в Обществе между истцом и ответчиком ярко выраженного конфликта интересов участников в управлении Обществом, что само по себе, по смыслу ст. 10 Закона об обществах с ограниченной ответственностью, не является основанием для исключения одного из участников из состава Общества.

Фактической нормальной хозяйственной деятельности общества препятствует противостояние его участников. Вместе с тем возникшие между двумя участниками общества разногласия не являются основанием для исключения кого-либо из них из состава Общества.

Приведенная аргументация суда апелляционной инстанции является весьма спорной.

Во-первых, суд апелляционной инстанции посчитал, что не доказано причинение К. убытков Обществу, в связи с чем оснований для его исключения из общества не имеется.

Однако данный вывод суда апелляционной инстанции не основан на законе. В частности, согласно ст. 10 Закона об обществах с ограниченной ответственностью участники общества, доли которых в совокупности составляют не менее чем 10% уставного капитала общества, вправе требовать в судебном порядке исключения из общества участника, который грубо нарушает свои обязанности либо своими действиями (бездействием) делает невозможной деятельность общества или существенно ее затрудняет.

Таким образом, в ст. 10 Закона об обществах с ограниченной ответственностью для исключения участника из общества достаточно доказать хотя бы одно^[59] из двух обстоятельств:

1) грубое нарушение участником своих обязанностей;

2) действия (бездействия) участника общества делают невозможной деятельность общества или существенно ее затрудняют^[60].

При этом закон ничего не говорит о необходимости наступления и доказывания каких-либо убытков, причиненных действиями участника. Одного факта грубого нарушения обязанностей или потенциальной возможности существенного затруднения деятельности общества из-за действий участника достаточно для того, чтобы исключить участника из общества.

Применив данную норму к обстоятельствам рассматриваемого дела, Арбитражный суд Астраханской области совершенно обоснованно признал действия (бездействия) К. грубым нарушением своих обязанностей.

Из этого исходил и суд кассационной инстанции, не согласившись с доводами апелляционного суда о необходимости доказывания конкретных убытков, причиненных действиями К. Действия К. как участника Общества и его генерального директора сами по себе объективно привели к существенному затруднению деятельности организации и тем самым причинили Обществу существенный вред.

Во-вторых, в рассмотренном деле одним из аргументов суда апелляционной инстанции против исключения К. из общества являлось утверждение о том, что К., действуя как генеральный директор Общества, нарушал обязанности единоличного исполнительного органа общества, что может являться основанием для привлечения его к ответственности за нарушение фидуциарных обязанностей органа юридического лица, но не к ответственности за нарушение обязанностей участника.

Однако данная позиция не основана на законе. Участник любой корпорации может нести различные корпоративные обязанности, действуя одновременно в качестве единоличного исполнительного органа, члена совета директоров и т.п. Нарушение любой из корпоративных обязанностей, повлекшее причинение корпорации имущественного вреда, может быть самостоятельным основанием для применения к участнику ответственности в виде обязанности возместить причиненные убытки по правилам об ответственности членов органов управления юридического лица.

Однако независимо от привлечения участника к такой ответственности, он может также быть привлечен к специальной корпоративной ответственности в виде исключения из корпорации за нарушение общих фидуциарных обязанностей участника, заключающихся в том, чтобы не совершать действия, заведомо направленные на причинение вреда корпорации, не совершать действия (бездействие), которые существенно затрудняют или делают невозможным достижение целей, ради которых создана корпорация. Данные фидуциарные обязанности участников общества с ограниченной ответственностью и ранее признавались судебной практикой^[61].

Поэтому для исключения участника из общества за нарушение данных обязанностей не имеет значения, в каком качестве он действовал, создавая существенные затруднения деятельности общества или заведомо причиняя вред корпорации. Как справедливо указал Верховный Суд РФ в определении от 8 октября 2014 г. по рассматриваемому делу, совершение участником ООО действий, заведомо противоречащих интересам общества, при выполнении функций единоличного исполнительного органа может являться основанием для исключения такого участника из общества, если эти действия причинили обществу значительный вред и (или) сделали невозможной деятельность общества либо существенно ее затруднили.

Соответственно, одно и то же физическое лицо при совмещении им нескольких корпоративных статусов может быть одновременно привлечено к разным видам корпоративной ответственности при наличии к тому оснований: как к ответственности участника в виде исключения из юридического лица, так и к ответственности управляющего за причинение юридическому лицу убытков. В судебной практике, однако, иногда наблюдается приоритезация иска об убытках в отношении иска об исключении: если есть основания для иска об убытках, то требование об исключении к директору-участнику не должно применяться^[62], что представляется в корне неправильным и не соответствует базовым началам дифференциации любой юридической ответственности: если есть основания для привлечения к разным видам ответственности за разные правонарушения, применению подлежат все такие виды ответственности.

Наконец, в-третьих, наличие корпоративного конфликта действительно не считается основанием для исключения участника из общества. Однако в рассмотренном деле корпоративный конфликт таковым и не является. В основе требований об исключении участника из общества с ограниченной ответственностью лежат обстоятельства, свидетельствующие о грубом нарушении одним из участников (К.) своих обязанностей, совершении им действий, существенно затрудняющих деятельность общества и направленных на причинение обществу вреда. То обстоятельство, что данные действия К. явились следствием корпоративного конфликта, не имеет никакого юридического значения для применения ст. 10 Закона об обществах с ограниченной ответственностью.

Следует отметить, что на практике любое требование об исключении участника из общества всегда является прямым следствием возникшего корпоративного конфликта между участниками. Вследствие возникшего корпоративного конфликта (причем соотношение долей конфликтующих сторон не имеет никакого значения) кто-то из участников может прибегнуть к крайним средствам, становясь на путь неправомерного поведения, грубо нарушая свои обязанности и совершая действия, заведомо направленные на причинение вреда обществу. Именно в этих случаях возникают основания для исключения того из участников, который вышел за пределы дозволенного, а само исключение участника из общества как раз и является радикальным способом прекращения возникшего противостояния и устранения препятствий нормальной деятельности общества, особенно в ситуации «дедлока», когда оставление обоих участников в составе общества действительно парализует его дальнейшую деятельность.

Задача суда при этом заключается в защите прав и интересов того участника, который соблюдает требования закона и не чинит препятствий деятельности общества, а также в защите интересов самого общества, поскольку, исключив из него одну из конфликтующих сторон, он тем самым прекратит конфликт между участниками (хотя бы потому, что один из конфликтующих участников в силу решения суда больше не будет являться участником общества) и устранит препятствия нормальной деятельности общества.

Таким образом, в рассматриваемом деле имелись все формальные основания для применения в отношении К. ответственности в виде исключения его из общества. Тем не менее Верховный Суд РФ отменил судебные акты первой и кассационной инстанции, и оставил в силе постановление апелляционного суда, в результате чего ни один из участников из общества исключен не был.

При этом Верховный Суд РФ продемонстрировал более взвешенный подход. В отличие от суда апелляционной инстанции, он принципиально допустил возможность исключения участника из общества с ограниченной ответственностью даже в условиях острого корпоративного конфликта в ситуации дедлока, если к тому имеются достаточные основания.

В определении от 08.10.2014 г. Верховный Суд РФ указал, что исключение участника представляет собой специальный корпоративный способ защиты прав, целью которого является устранение вызванных поведением одного из участников препятствий к осуществлению нормальной деятельности общества. Вместе с тем, при указанном соотношении долей названный механизм может применяться только в исключительных случаях при доказанности грубого нарушения участником общества своих обязанностей либо поведения участника, делающего невозможной или затрудняющей деятельность общества.

В то же время нельзя не отметить, что при любом соотношении долей данный механизм должен применяться в исключительных случаях, на что и ранее обращалось внимание в судебной практике. Поэтому в конкретном деле вопрос стоял лишь о том, является ли доказанным факт неправомерного поведения К. с точки зрения применения ст. 10 Закона об обществах с ограниченной ответственностью или нет. Верховный Суд РФ посчитал, что из обстоятельств рассматриваемого дела такового не следует, однако не привел в обоснование этого никаких доводов, опровергающих доказательства, на которых были основаны выводы судов первой и кассационной инстанции.

Вместе с тем Верховный Суд РФ согласился с доводами суда апелляционной инстанции о том, что нормальной деятельности общества препятствуют равнозначные взаимные претензии участников, действительной причиной обращения в суд с требованиями об исключении явились не действия участников по причинению вреда обществу, а утрата участниками единой цели при осуществлении хозяйственной деятельности и желание за счет другого участника разрешить внутрикорпоративный конфликт.

В результате Верховный Суд РФ не стал исключать никого из участников из общества, оставив в силе постановление суда апелляционной инстанции. Тем самым корпоративный конфликт остался не разрешенным. В связи с этим Верховный Суд РФ по существу предложил сторонам спора подумать о ликвидации общества или о выходе из него одного из участников.

Такое решение является, на наш взгляд, недостаточно обоснованным в связи с отсутствием в нем доводов об опровержении обстоятельств, установленных судом первой инстанции, подтверждающих наличие оснований исключения К. из Общества.

В то же время Верховный Суд РФ совершенно правильно признал принципиальную возможность исключения участника из общества в условиях равного соотношения долей. При наличии доказанных оснований для исключения одного из участников общества такое исключение одновременно стало бы эффективным правовым средством разрешения ситуации дедлока, а также специальным корпоративным способом защиты прав общества, поскольку исключение одного из участников означало бы устранение препятствий нормальной деятельности юридического лица.

Из рассматриваемого дела просматривается и еще один важный вывод: в случае, если в процессе острого корпоративного конфликта обе его стороны существенно нарушают корпоративные обязанности, что влечет причинение обществу убытков или невозможность его деятельности, то даже несмотря на наличие оснований исключать кого-либо из таких участников суд не должен.

В последующем подобный подход получил закрепление в постановлении Пленума Верховного Суда РФ, в котором разъяснено, что «иск об исключении участника не может быть удовлетворен в том случае, когда с таким требованием обращается лицо, в отношении которого имеются основания для исключения»^[63].

Вместе с тем при отсутствии оснований для исключения кого-либо из участников при равном соотношении долей ситуация также является неразрешимой при действующем состоянии правового регулирования. Поэтому предложенные Верховным Судом РФ варианты добровольной ликвидации общества или выхода из него одного из участников являются в настоящее время единственно возможными и верными. На наш взгляд, одним из эффективных способов решения данной проблемы было бы принятие нормы о принудительной ликвидации юридического лица по инициативе суда в случаях, когда в ситуации корпоративного конфликта при равенстве долей участников не имеется оснований для исключения из общества ни одного из участников. Данная позиция поддерживается также Д.И. Степановым^[64].

Следует отметить, что возникшие при вынесении состоявшихся по рассмотренному выше делу судебных актов проблемы являются прямым следствием отсутствия в законодательстве четких положений о правовой природе исключения участников из корпоративных организаций, а также о правовых способах разрешения острых корпоративных конфликтов в ситуациях равенства долей конфликтующих сторон.

При этом данные вопросы не должны быть связаны, поскольку представляют собой совершенно разные правовые явления.

Исключение участника из ООО имеет двойственную природу. С одной стороны, это крайняя и высшая мера корпоративной ответственности, с другой стороны – специальный корпоративный способ защиты прав не только остающихся участников, но прежде всего самого юридического лица. Поэтому, рассматривая вопрос об исключении участника из организации, необходимо не только устанавливать условия применения корпоративной ответственности к конкретному участнику (противоправное поведение, вредные последствия, причинная связь, вина), но и оценивать последствия такого исключения для самого общества: устраняет ли исключение конкретного участника препятствия для нормальной деятельности общества или нет. В этом смысле в литературе не без оснований предлагают даже рассматривать иск об исключении как косвенный иск, подаваемый в интересах юридического лица, а не его участника^[65].

Кроме того, следует учитывать, имеются ли основания для исключения также того участника, который обращается с иском. Если обращающийся с иском об исключении участник грубо нарушает свои обязанности и его самого следует исключать из юридического лица, то в силу идеологии правила эстоппель в удовлетворении иска такого участника об исключении другого участника должно быть отказано. Этот принцип в настоящее время прямо закреплен в п. 35 постановления Пленума ВС РФ от 23.06.2015 г. № 25, согласно которому «иск об исключении не может быть удовлетворен в том случае, когда с таким требованием обращается лицо, в отношении которого имеются основания для исключения».

Также общим правилом, на наш взгляд, должна быть недопустимость исключения участника из корпоративной организации в тех случаях, когда такое исключение не устранит препятствия для нормальной деятельности юридического лица и не послужит защите интересов юридического лица. При этом само по себе соотношение долей исключаемого и остающихся участников для применения данного корпоративного способа защиты прав не должно иметь значения. Мы не можем в этой связи согласиться с авторами, которые считают, что судебной практике необходимо «выработать механизм ранжирования права требовать исключения в зависимости от количества акций, принадлежащих истцу»^[66]. Требование об исключении должно основываться не на соотношении долей исключаемого участника и истца по иску об исключении, а на интересе юридического лица, предварительно подтвержденном решением большинства его участников.

594

Так, в ситуации дедлока исключение одного из участников при наличии к тому законных оснований в большинстве случаев может являться эффективным способом защиты интересов юридического лица, поскольку после принудительного выбытия одной из конфликтующих сторон из состава участников корпоративный конфликт объективно прекращается, а препятствия нормальной деятельности общества устраняются.

Что касается специальных правовых способов разрешения конфликтов в ситуациях дедлока, то законодательство в настоящее время таковых не знает. Поэтому оптимальным решением было бы принятие нормы, позволяющей суду по своей инициативе принимать решение о принудительной ликвидации юридического лица, если сами участники, требующие исключения друг друга из общества, не могут договориться о ликвидации или принять решение о выходе кого-либо из них из общества. Пока же в ГК РФ содержится лишь норма о возможности принудительной ликвидации юридического лица по иску учредителя (участника) в случае невозможности достижения целей, ради которых оно создано, в т.ч. в случае, если осуществление деятельности юридического лица становится невозможным или существенно затрудняется (подп. 5) п. 3 ст. 61 ГК РФ. Однако данный способ, предполагающий подачу иска о ликвидации одним из участников, в условиях конфликта интересов и ситуации «дедлока» вряд ли может применяться, т.к. в таких случаях участники по своей воле обычно не желают прекращать деятельность юридического лица, а вытеснить из него других участников^[67].

Отметим также, что в указанном выше деле суды всех инстанций справедливо исходили из того, что исключение участника из ООО является наиболее серьезной мерой корпоративной ответственности. В частности, в определении Верховного Суда РФ от 08.10.2014 г. указывается, что по делам об исключении участников из ООО «суд должен дать оценку степени нарушения участником своих обязанностей, степени его вины, а также установить факт такого нарушения, то есть факт совершения участником конкретных действий или уклонения от совершения предписываемых законом действий (бездействий) и факт наступления (возможности наступления) негативных для общества последствий».

В то же время рассмотренные в настоящем параграфе вопросы наглядно показывают необходимость включения в корпоративное законодательство, и прежде всего в ГК РФ, общих положений об исключении участников из любых корпоративных организаций, в которых отношения между участниками в той или иной степени имеют лично-доверительный характер. Представляется, что такие общие положения должны исходить из следующих принципиальных подходов:

– двойственная природа исключения участника из корпоративной организации: как один из видов корпоративной ответственности и как специальный способ защиты корпоративных прав не только остающихся участников, но в первую очередь самого юридического лица;

– условия применения ответственности в виде исключения участника из корпоративной организации (противоправное поведение (как общее правило, с прямо предусмотренными законом исключениями), вредные последствия, причинная связь, вина или безвиновная ответственность в случаях, указанных в законе);

– решение вопроса об исключении участника из юридического лица должно приниматься на общем собрании участников и подлежать последующему судебному контролю;

– иск об исключении участника из юридического лица должен подаваться в интересах юридического лица либо участниками (косвенный иск по аналогии с исками о возмещении убытков, причиненных юридическому лицу органами управления (ст. 53.1 ГК РФ), либо самим юридическим лицом на основании предварительного решения общего собрания об исключении участника;

– преимущественно судебный порядок исключения участников из корпоративных организаций;

– недопустимость исключения участника из корпоративной организации в тех случаях, когда даже несмотря на наличие оснований для привлечения его к данному виду корпоративной ответственности, такое исключение не устранит препятствия в нормальной деятельности юридического лица и не послужит защите интересов юридического лица, либо если одновременно имеются основания для исключения тех участников, которые инициировали процедуру исключения.

↑
Об исключении участников из юридических лиц см. также: Гутников О.В. Исключение участника юридического лица: мера ответственности и способ защиты корпоративных прав // Вестник экономического правосудия. 2015. № 2. С. 102-127. ↑
См. § 7 настоящей главы. ↑
Пункт 2 ст. 76 ГК РФ. ↑
Ст. 10 Закона об обществах с ограниченной ответственностью. ↑
В новой редакции гл. 4 ГК РФ соответствующая норма содержится в п. 2 ст. 123.11. ↑
Пункт 2 ст. 111 ГК РФ. В новой редакции гл. 4 ГК РФ соответствующая норма содержится в п. 2 ст. 106.5. ↑
Пункт 3 ст. 13 Закона РФ от 19.06.1992 г. № 3085-I «О потребительской кооперации (потребительских обществах, их союзах) в Российской Федерации» // Российская газета от 23.07.1992 г. ↑
Статья 17 Федерального закона от 08.12.1995 г. № 193-ФЗ «О сельскохозяйственной кооперации» // СЗ РФ. 1005. № 50. Ст. 4870. ↑
Часть 4 ст. 6 Федерального закона от 19.05.1995 г. № 82-ФЗ «Об общественных объединениях» // СЗ РФ. 1995. № 21. Ст. 1930. ↑
Часть 4 ст. 8 Федерального закона от 12.01.1996 г. № 7-ФЗ «О некоммерческих организациях» // СЗ РФ. 1996. № 3. Ст. 145. ↑
Статья 7 Федерального закона от 03.12.2011 г. № 380-ФЗ «О хозяйственных партнерствах» // СЗ РФ. 2011. № 49 (Часть V). Ст. 7058. ↑
Ломакин Д.В. Корпоративные правоотношения: общая теория и практика ее применения в хозяйственных обществах. М., 2008. С. 431-432 ↑
См. Филиппова С. Исключение акционера из непубличного акционерного общества: комментарий новелл Гражданского кодекса РФ // Хозяйство и право, 2014, № 7. С. 105-106. ↑
Там же. ↑
Кузнецова Л.В. Исключение участника из общества с ограниченной ответственностью: практика применения действующего законодательства. М., 2008. С. 42. ↑
См.: Кузнецов А.А. Исключение участника из общества с ограниченной ответственностью. М., 2014. С. 9-54. ↑
См.: Цепов Г.В. Исключение участника из общества с ограниченной ответственностью как принудительное расторжение «корпоративного контракта» // Вестник экономического правосудия РФ. 2017. № 10. С. 96-114. ↑
Как известно, гражданское право знает немало случаев наступления ответственности независимо от вины (например, ответственность предпринимателей (п. 3 ст. 401 ГК РФ), ответственность владельца источника повышенной опасности (ст. 1079 ГК РФ). ↑
Цепов Г.В. Указ. соч. С. 102. ↑
В том числе А.А.Кузнецова, который считает, что между участниками, по аналогии с договором товарищества, существуют корпоративные права и обязанности лояльности, включающие в себя обязанность действовать добросовестно и разумно, в том числе не причинять вред как самой корпорации, так и другим участникам (Кузнецов А.А. Указ. соч. С. 35-39). ↑
Кузнецов А.А. Указ. соч. С. 40. ↑
Ничего предосудительного в том, что одно и то же явление имеет двойственную правовую природу, мы не видим. Примером тому может являться, например, неустойка, рассматриваемая и как мера гражданско-правовой ответственности, и как один из способов обеспечения исполнения обязательств. ↑
Об этом см. ниже. ↑
Например, положения ч. 3 ст. 65.2 ГК РФ о восстановлении корпоративного контроля, применяемые к любым коммерческим корпорациям, а не только к хозяйственным обществам и товариществам. ↑
Пункт 2 ст. 76 ГК РФ. ↑
Пункт 2 ст.106.5 ГК РФ; ч. 2 ст. 22 Федерального закона от 08.05.1996 г. № 41- ФЗ «О производственных кооперативах» // СЗ РФ. 1996. № 20. Ст. 2321. ↑
Абзац 2 п. 2 ст. 106.5 ГК РФ. ↑
Часть 3 ст. 13 Закона о потребительской кооперации. ↑
Часть 3 ст. 32.1 Закона о потребительской кооперации. ↑
Часть 1 ст. 7 Закона о хозяйственных партнерствах. ↑
Часть 2 ст. 7 Закона о хозяйственных партнерствах. ↑
Часть 3 ст. 7 Закона о хозяйственных партнерствах. ↑
Пункт 2 ст. 123.11 ГК РФ. ↑
Абз. 4 ст. 6 Закона об общественных объединениях. ↑
Если речь не идет о ситуации, когда акционер одновременно является управляющим акционерного общества (входит в состав его органов управления) и несет соответствующие фидуциарные обязанности действовать в интересах общества добросовестно и разумно. В США, например, судебная практика признает фидуциарные обязанности за акционерами, которые ведут дела корпорации или являются мажоритарными акционерами (См. об этом: Будылин С. Является ли акционер фидуциарием? Американский путь // Первая социальная сеть для юристов «Закон.ру», размещено 03.10.2014 г. URL: http://zakon.ru/). ↑
Габов А.В. Общества с ограниченной и дополнительной ответственностью в российском законодательстве. М., 2010. С. 64. См. также: Кузнецов А.А. Исключение участника из общества с ограниченной ответственностью. М., 2014. С. 36. ↑
Опасения по поводу распространения возможности принудительного исключения на непубличные акционерные общества высказаны А. Карапетовым. В частности, он считает, что исключение акционеров из непубличных акционерных обществ чревато многочисленными злоупотреблениями и что логичнее было бы не исключать акционеров, а требовать с них возмещения убытков, причиненных обществу, по деликтному иску (См. Карапетов А. Исключение акционера из непубличного АО: выбор оптимальной модели регулирования // Первая социальная сеть для юристов «Закон.ру», размещено 28.10.2014 г. URL: http://zakon.ru/). ↑
Особенно – не совершать действия, заведомо направленные на причинение вреда корпорации; не совершать действия (бездействие), которые существенно затрудняют или делают невозможным достижение целей, ради которых создана корпорация; участвовать в принятии корпоративных решений, без которых корпорация не может продолжать свою деятельность в соответствии с законом, если участие участника необходимо для принятия таких решений. ↑
Абзац 2 п. 35 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23 июня 2015 г. № 25. ↑
Пункт 3 ст. 16 Закона об обществах с ограниченной ответственностью. ↑
См. п. 10 Обзора практики рассмотрения арбитражными судами споров, связанных с исключением участника из общества с ограниченной ответственностью (Информационное письмо Президиума ВАС РФ от 24.05.2012 г. № 151 // Вестник ВАС РФ. 2012. № 8). ↑
См. подп. «б» п. 17 постановления Пленума Верховного Суда РФ и Пленума ВАС РФ от 09.12.1999 г. № 90/14 «О некоторых вопросах применения Федерального закона «Об обществах с ограниченной ответственностью» // Вестник ВАС РФ. 2000. № 2. ↑
См. п. п. 2, 3, 4, 5, 6 Обзора. ↑
См. п. 7 Обзора. ↑
См. подп. «в» п.17 постановления Пленума ВС РФ и Пленума ВАС РФ от 09.12.1999 г. № 90/14, а также п. 8 Обзора, в котором напрямую о необходимости установлении вины не говорится, но с очевидностью вытекает из него, т.к. для исключения участника из ООО за систематическое уклонение от участия в общих собраниях суд потребовал доказательств извещения участника согласно процедуре созыва общего собрания. Отсутствие доказательств уведомления участника о месте и времени проведения собраний по существу означает отсутствие его вины в уклонении от участия в собрании. О необходимости наличия вины в действиях исключаемого участника свидетельствует и требование судов установления того, что действия участника были заведомо направлены на причинение вреда обществу, т.е. на момент совершения действий (например, голосования на общем собрании за совершение убыточной для общества сделки) участник заведомо знал, что данные действия направлены на причинение обществу вреда и сознательно шел на это (см. п. 5 и 9 Обзора). ↑
Согласно п. 1 ст. 67 ГК РФ (в редакции Федерального закона от 05.05.2014 г. № 99-ФЗ) для исключения участника из общества одной лишь возможности наступления вредных последствий недостаточно: необходимо, чтобы эти последствия наступили. ↑
См. подп. «в» п. 17 постановления Пленума Верховного Суда РФ и Пленума ВАС РФ от 09.12.1999 г. № 90/14 «О некоторых вопросах применения Федерального закона «Об обществах с ограниченной ответственностью». ↑
Абз. 3 п. 35 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 г. № 25. ↑
См. п. 11 Обзора практики рассмотрения арбитражными судами споров, связанных с исключением участника из общества с ограниченной ответственностью (утв. Информационным письмом Президиума ВАС РФ от 24.05.2012 г. № 151). ↑
Там же. ↑
Ломакин Д.В. Корпоративные правоотношения: общая теория и практика ее применения в хозяйственных обществах. М., 2008. С. 429. См. также: Добровольский В.И. Проблемы корпоративного права в арбитражной практике. М., 2006. С. 39-74. ↑
Заинтересованность общества следует как из необходимости устранить препятствия нормальной деятельности общества, так и из обязанности общества за свой счет выплатить исключаемому участнику часть чистых активов, соответствующих доле исключаемого участника, в случае удовлетворения требования об исключении. ↑
См.: Карапетов А. Исключение акционера из непубличного АО: выбор оптимальной модели регулирования // Юридический Интернет-портал «Закон.ру». 28.10.2014 г. URL: http://zakon.ru/. ↑
За косвенный характер иска об исключении высказывалась, в частности, Л.В. Кузнецова (См.: Кузнецова Л.В. Исключение участника из общества с ограниченной ответственностью // Вестник ВАС РФ. 2006. № 9. С. 6). Против – Д.В. Ломакин (Ломакин Д.В. Корпоративные правоотношения: общая теория и практика ее применения в хозяйственных обществах. М., 2008. С. 428-429). ↑
Определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 08.10.2014 г. № 306-ЭС14-14 по делу № А06-2044/2013. О данном деле подробно см.: Гутников О.В. Исключение участника из общества с ограниченной ответственностью в ситуации корпоративного конфликта // Комментарий практики рассмотрения экономических споров (судебно-арбитражной практики). Вып. 21. М., 2015. С. 17-44. ↑
Deadlock – англ.: «безвыходное положение». ↑
Аналогичная позиция изложена в определениях ВАС РФ от 25.05.2009 г. № ВАС-6605/09 по делу № А07-11337/2008, от 30.07.2009 г. № 9322/09 по делу № А55- 9233/2008, от 15.07.2009 № ВАС-8134/09 по делу № А82-3112/2008 и от 17.04.2009 г. № 4101/09 по делу № А26-1648/2008. ↑
По ст. 67 ГК РФ одного нарушения обязанностей недостаточно: по смыслу абз. 4 ст. 67 ГК РФ для исключения обязательным является наступления негативных последствий в виде причинения вреда обществу или существенного затруднения деятельности. ↑
О толковании приведенных положений ст. 10 Закона об обществах с ограниченной ответственностью см., например: Кузнецова Л.В. Исключение участника из общества с ограниченной ответственностью // Вестник ВАС РФ. 2006. № 9. С. 7; Тузов Н.А. Основания исключения участника из общества с ограниченной ответственностью // Законодательство и экономика. 2004. № 8. С. 11. ↑
См.: Обзор практики рассмотрения арбитражными судами споров, связанных с исключением участника из общества с ограниченной ответственностью (информационное письмо Президиума ВАС РФ от 24.05.2012 г. № 151). ↑
См. об этом и ссылки на соответствующую судебную практику: Степанов Д.И., Михальчук Ю.С. Ответственность директора перед корпорацией за причиненные ей убытки в судебной практике // Вестник экономического правосудия. 2018. № 4 (Приложение). С. 76. ↑
Абз. 3 п. 35 постановления Пленума ВС РФ от 23.06.2015 г. № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации». ↑
См.: Степанов Д.И. Что делать с дедлоком при долях 50/50 // Юридический Интернет-портал «Закон.ру» от 15.10.2014 г. URL: https://zakon.ru/. ↑
См.: Цепов Г.В. Исключение участника из общества с ограниченной ответственностью как принудительное расторжение «корпоративного контракта» // Вестник экономического правосудия РФ. 2017. № 10. С. 96-114. ↑
Филиппова С. Исключение акционера из непубличного акционерного общества: комментарий новелл Гражданского кодекса РФ // Хозяйство и право. 2014. № 7. С. 103—104. ↑
Критику нормы о возможности ликвидации юридического лица по иску его участника см. например: Власова А.С., Удалова Н.М. Право учредителя (участника) на ликвидацию юридического лица в судебном порядке // Закон. 2017. № 10. С. 154-165. ↑

Оглавление