Гражданско-правовые средства защиты, в отличие от гражданско-правовых средств охраны, реализуются несколько иначе, но преследуют в принципе схожие цели. Гражданско-правовые средства охраны реализуются в основном до нарушения субъективного гражданского права; их охранительный смысл состоит в потенциальной возможности несения неблагоприятных имущественных последствий, которые не предусмотрены основным обязательством. Эта потенциальная возможность несения неблагоприятных имущественных последствий психологически понуждает должника к надлежащему исполнению возложенных на него обязанностей.

При этом гражданско-правовые средства охраны могут преследовать и цель компенсации нарушенного субъективного права. Эта цель достигается реализацией той потенциальной возможности, которой обладает кредитор. Классическим примером является неустойка: до нарушения субъективного гражданского права потенциальная возможность кредитора состоит во взыскании определенной денежной суммы в свою пользу; после нарушения субъективного гражданского права кредитора денежная сумма взыскивается в пользу кредитора с должника, тем самым в некоторой степени компенсируя нарушенное субъективное право за счет последнего. Тем не менее основная социально-экономическая цель гражданско-правовых средств охраны — надлежащее исполнение обязанности, возложенной на должника.

Гражданско-правовые средства защиты также в определенной степени преследуют цель надлежащего исполнения обязанности, возложенной на должника, и примерно схожим способом — потенциальной возможности несения должником неблагоприятных имущественных последствий, которые не предусмотрены основным обязательством. Разница лишь в том, что эта потенциальная возможность существует у любого кредитора в любом гражданско-правовом обязательстве, в то время как сфера действия гражданско-правовых средств охраны ограничена отдельными обязательствами. Ограничение сферы действия определяется существом правового средства охраны и (или) соглашением сторон обязательства, а также в силу прямого указания закона. Под существом правового средства понимается его обязательственная природа: например, денежная неустойка и задаток по своей правовой природе являются денежными обязательствами, поэтому и могут применяться только в обязательствах, предусматривающих передачу денег. В обязательствах, не предусматривающих передачу денежных средств, эти правовые средства применяться не могут. При этом в определенных случаях они обеспечивают и исполнение неденежных обязанностей, но связанных с денежными в рамках одного обязательства. С другой стороны, та же самая товарная неустойка не может применяться для обеспечения исполнения денежной обязанности, так как объект обеспечиваемой обязанности и объект товарной неустойки никак не связаны, что не соответствует акцессорному характеру товарной неустойки как обеспечительного обязательства.

Следует отметить, что для применения многих гражданско-правовых средств необходимо соглашение сторон обязательства, поэтому можно говорить о том, что еще одним фактором ограничения применения гражданско-правовых средств охраны является соглашение сторон о возможности применения того или иного гражданско-правового средства в обязательстве. Отсутствие соглашения сторон о возможности применения того или иного гражданско-правового средства влечет невозможность применения этого правового средства для обеспечения исполнения гражданско-правового обязательства. При этом во многих случаях необходимо учитывать оба фактора — как соглашение сторон, так и правовую природу обеспечительного правового средства, ибо обеспечивать гражданско-правовое обязательство, даже по соглашению сторон, обязательством, принципиально с ним не совместимым по объектам, невозможно. Классический пример: задаток, который является денежным обязательством, устанавливается соглашением сторон договора, которым невозможно обеспечивать исполнение неденежных обязанностей^[1] в обязательствах, вообще не предусматривающих передачу денежных средств.

Гражданско-правовые средства охраны субъективных гражданских прав могут применяться также в силу прямого указания закона для отдельных видов обязательств. В этом случае, учитывая правовую природу обеспечительного правового средства, соглашения сторон относительно возможности применения данного правового средства не требуется. Возможность применения правового средства уже существует при наличии определенного юридического факта, установленного в законе. В качестве примера можно привести отношения по долевому участию в строительстве жилья и иных объектов недвижимости: ст. 13 Федерального закона N 214-ФЗ «Об участии в долевом строительстве многоквартирных домов и иных объектов недвижимости и о внесении изменений в некоторые законодательные акты Российской Федерации» устанавливает, что земельный участок, предоставленный для строительства застройщику, считается находящимся в залоге у участников долевого строительства с момента государственной регистрации договора долевого участия в строительстве объекта недвижимости. В данном случае обеспечительное правовое средство — залог — существует в силу наличия юридического факта государственной регистрации договора долевого участия в строительстве объекта недвижимости, никакого соглашения сторон обязательства для применения данного правового средства не требуется.

Применительно к нарушенным субъективным правам кредитора гражданско-правовые средства охраны позволяют в определенной степени компенсировать эти нарушенные права в упрощенном порядке, который подразумевает наличие определенных преимуществ для кредитора по сравнению с применением гражданско-правовых средств защиты (например, упрощенная процедура доказывания тех или иных обстоятельств, преимущественное право на удовлетворение своих требований перед другими кредиторами). Гражданско-правовые средства защиты субъективных прав подобными преимуществами кредитора не наделяют.

В отличие от гражданско-правовых средств охраны гражданско-правовые средства защиты субъективных гражданских прав реализуются после нарушения субъективного права. Их социально-экономическая цель заключается в полном восстановлении или полной компенсации нарушенного субъективного права кредитора.

Гражданско-правовые средства защиты субъективных гражданских прав носят более универсальный характер. Это связано с тем, что возможность их применения установлена законом для любого гражданско-правового обязательства и не связана с необходимостью заключения каких-либо соглашений между сторонами обязательства. Более того, объект правового воздействия определяется здесь не существом обеспечиваемого обязательства, как это имеет место при применении гражданско-правовых средств охраны, а самим гражданско-правовым средством защиты, выбор которого остается на усмотрение кредитора. То есть кредитор сам определяет, исходя из своих социально-экономических потребностей, необходимое ему гражданско-правовое средство защиты субъективного права, но этот выбор в свою очередь определяется объектом правового воздействия регулятивного обязательства.

Например, при нарушении покупателем права продавца на получение денежных средств последний вправе по своему усмотрению потребовать, в том числе и в судебном порядке, возмещения убытков или исполнения обязательства в натуре^[2]. В данном случае объект правового воздействия будет один и тот же — денежные средства, как в требовании о возмещении убытков, так и в требовании об исполнении обязательства в натуре. Если же в аналогичной ситуации будет нарушено право покупателя на получение товара, то объекты правового воздействия будут различаться в зависимости от выбранных покупателем правовых средств защиты: требование о возмещении убытков будет денежным^[3], а требование об исполнении обязательства в натуре — имущественным. Опять же выбор правового средства защиты осуществляется по усмотрению кредитора (в данном случае — покупателя).

В этом заключается принципиальное отличие гражданско-правовых средств охраны от гражданско-правовых средств защиты нарушенных или оспоренных гражданских прав.

Говоря о гражданско-правовых средствах защиты, необходимо отметить, что их применение возможно в трех формах: гражданской, административной и судебной. Имеется в виду, что кредитор, защищая нарушенное право, вступает в правоотношения гражданско-правового, административно-правового или процессуального характера. Последние представляют собой судебную форму защиты субъективного гражданского права: кредитор обращается в суд или арбитражный суд с иском о защите права. Административная форма защиты субъективных гражданских прав предусмотрена ч. 2 ст. 11 ГК РФ, правда, она не исключает и судебную форму защиты права. В качестве примера административной формы защиты субъективного гражданского права можно привести решения Апелляционной палаты Роспатента: они принимаются в административном порядке, но затрагивают субъективные гражданские права, поэтому решения Апелляционной палаты Роспатента могут быть обжалованы в арбитражный суд^[4].

В качестве небольшого лирического отступления нужно отметить, что иск не может рассматриваться как гражданско-правовое средство защиты субъективных гражданских прав. Иск с точки зрения общепринятых доктринальных позиций — это требование кредитора к должнику, обращенное через суд. В связи с этим в юридической науке различают право на иск в материальном и процессуальном смысле. В материальном смысле право на иск — это требование к должнику в материальном правоотношении, в процессуальном — требование к суду, которое уже носит характер процессуального общественного отношения. На первый взгляд эти требования несовместимы, но тем не менее они существуют в рамках одного правового явления — иска. Эти требования объединены общей целью — возможностью государственно-властного участия в гражданском общественном отношении, без которого невозможно достичь целей участия в этом гражданском отношении кого-либо из субъектов. Это государственно-властное участие сводится к определенным действиям суда, органов государственной власти по отношению к должнику или кредитору гражданско-правового общественного отношения. Поэтому иск вполне можно рассматривать и с точки зрения теории правовых средств, лишь с учетом, что цели правовых средств лежат за пределами правового регулирования, они являются социально-экономическими, а не правовыми, поэтому и выглядят с точки зрения юридической науки более абстрактными, т.е. подразумевается не собственно государственно-властное воздействие, а желаемый результат этого воздействия — признание права на имущество, поступление денежных средств, устранение препятствий в осуществлении той меры возможного поведения, которая предусмотрена правом, и т.п.

Конечно, в гражданском процессе применяются правовые средства, которые можно отнести к гражданско-правовым, но их реализация также имеет значительную специфику по сравнению с применением аналогичных правовых средств в классических гражданско-правовых отношениях. В определенной степени можно отнести к гражданско-правовым средствам, применяемым в гражданском процессе, например, мировое соглашение, соглашение о передаче спора на рассмотрение третейского суда. Данные правовые средства имеют сделочную, гражданско-правовую природу, т.е. их реализация возможна только по взаимному согласию сторон, но для их реализации в гражданском процессе необходимо вынесение судом соответствующего определения, только тогда возможно возникновение некоторого правового эффекта в виде субъективных прав и обязанностей. Без судебного постановления их реализация в принципе невозможна. В этом отличие применения гражданско-правовых средств в гражданских процессуальных общественных отношениях от их применения в классических гражданско-правовых отношениях.

Гражданская форма защиты субъективного права предусматривает вступление кредитора в гражданско-правовые отношения с должником с целью восстановления или компенсации нарушенного субъективного права кредитора без обращения в какие-либо юрисдикционные органы. Следует отметить, что гражданская форма защиты субъективного права вполне может предусматривать наличие не только правоотношений, но и общественных отношений, не урегулированных правом и не приводящих к возникновению какого-либо правового эффекта (допустим, телефонные переговоры кредитора с должником, которые не привели к урегулированию спора). Административная и судебная формы защиты гражданских прав существуют только в рамках правоотношений и не могут реализовываться в отношениях, не урегулированных правом. В этом заключается принципиальное отличие гражданской формы защиты субъективного права от административной и судебной.

В данном разрезе можно рассматривать и правовые средства защиты субъективных гражданских прав. С точки зрения формы можно выделить гражданско-правовые, административно-правовые и процессуальные средства защиты субъективных гражданских прав. Гражданско-правовые средства защиты применяются сторонами материального отношения без обращения в юрисдикционные органы. Административные и процессуальные средства защиты, наоборот, реализуются только посредством юрисдикционной деятельности государственных органов и должностных лиц.

Поэтому собственно гражданско-правовыми средствами защиты субъективных гражданских прав можно назвать только самозащиту и претензию. Именно они реализуются посредством юридически значимой деятельности субъектов материального правоотношения без юридически значимой деятельности государственных органов, органов местного самоуправления, должностных лиц. Иск — это процессуальное средство защиты субъективного гражданского права, реализуется оно посредством юридически значимой деятельности кредитора, должника и суда как органа государственной власти, реализующего функцию отправления правосудия. Социально-экономической целью применения иска как правового средства является понуждение должника к удовлетворению требования кредитора, в том числе и методами государственно-властного воздействия. В отличие от иска гражданско-правовая претензия исключает методы государственно-властного воздействия, поэтому отнесение иска к гражданско-правовым средствам защиты субъективных гражданских прав несколько некорректно, даже если иск — правовое средство защиты субъективных гражданских прав.

Рассматривая претензию как правовое средство защиты субъективных прав потребителя, необходимо учитывать специфику нормативно-правового регулирования этих общественных отношений. С одной стороны, потребитель, считающий свои права нарушенными, вправе обратиться с претензией непосредственно к своему контрагенту с целью восстановления нарушенного субъективного права. В этом случае претензия потребителя практически ничем, кроме действия обеспечительных правовых средств, не отличается от классической гражданско-правовой претензии. С другой стороны, потребитель как субъект правовых отношений отличается по своему правовому статусу от аналогичного субъекта гражданско-правовых отношений.

Во-первых, потребитель вправе предъявить требование не только своему контрагенту по договору купли-продажи, подряда и т.п., но и иным лицам, указанным в законе. К таковым Закон РФ «О защите прав потребителей» относит уполномоченную организацию, импортера, непосредственно изготовителя. То есть в потребительских общественных отношениях круг субъектов претензионных отношений вполне может не совпадать с кругом субъектов материального общественного отношения, соответственно и субъекты, вовлеченные в реализацию претензии как правового средства, могут не совпадать с субъектами потребительского договора. В классических гражданско-правовых отношениях, как правило, субъекты договорных отношений и субъекты претензионных отношений, вытекающих из договора, совпадают (исключение составляют разве что перевозка, комиссия и некоторые виды страхования).

Во-вторых, реализация претензии как правового средства защиты права потребителя обеспечивается (выделено мной. — С.Б.) применением особого правового средства охраны прав потребителя — штрафа в размере 50% от присужденной потребителю денежной суммы, который, правда, взыскивается только в случае удовлетворения иска потребителя. Также реализация претензии потребителя как правового средства обеспечивается применением неустойки, возможностью предъявить иные требования вне зависимости от состояния выполнения текущего требования, что влечет негативные имущественные последствия для контрагента потребителя по претензионному правоотношению. Для классической гражданско-правовой претензии вообще нехарактерно применение обеспечительных правовых средств. В классических гражданско-правовых отношениях обеспечительные правовые средства гарантируют исполнение договорных обязательств, но никак не реализацию каких-либо прав в рамках уже нарушенного обязательства.

В-третьих, законодательство о защите прав потребителей более жестко регламентирует сроки рассмотрения претензий потребителей. Так, согласно ст. 22 Закона РФ «О защите прав потребителей» требования потребителя о соразмерном уменьшении покупной цены товара, возмещении расходов на исправление недостатков товара потребителем или третьим лицом, возврате уплаченной за товар денежной суммы, а также требование о возмещении убытков, причиненных потребителю вследствие продажи товара ненадлежащего качества либо предоставления ненадлежащей информации о товаре, подлежат удовлетворению продавцом (изготовителем, уполномоченной организацией или уполномоченным индивидуальным предпринимателем, импортером) в течение десяти дней со дня предъявления соответствующего требования. Аналогичное положение содержится и в ч. 1 ст. 31 Закона РФ «О защите прав потребителей», посвященной правовым средствам защиты прав потребителя при ненадлежащем исполнении контрагентом обязанностей по договору на выполнение работ, оказание услуг. В отличие от этого ч. 2 ст. 452 ГК РФ, регламентирующая общий порядок рассмотрения претензий по гражданско-правовым отношениям, сформулирована более либерально: «Требование об изменении или о расторжении договора может быть заявлено стороной в суд только после получения отказа другой стороны на предложение изменить или расторгнуть договор либо неполучения ответа в срок, указанный в предложении или установленный законом либо договором, а при его отсутствии — в тридцатидневный срок». Данный 30-дневный срок дан должнику только для ответа на претензию, формально он не распространяется на действия должника по удовлетворению требований кредитора. Закон РФ «О защите прав потребителей» обязывает должника — контрагента потребителя не только рассмотреть претензию, но и принять необходимые меры для удовлетворения законных требований потребителя, причем в менее длительный срок.

И наконец, защита прав потребителей может осуществляться в не свойственных классическому гражданскому праву формах — общественной и муниципальной.

Общественная форма защиты субъективного права потребителя подразумевает защиту нарушенного права потребителя общественными организациями потребителей, в том числе и в судебном порядке. Потребитель, считающий свои права нарушенными, вправе, помимо всего прочего, обратиться в общественное объединение потребителей с целью правового воздействия на неисправного контрагента и не только контрагента. Общественное объединение потребителей вправе в порядке ст. 45 Закона РФ «О защите прав потребителей» обратиться в суд с иском о защите права конкретного потребителя либо обратиться в иные правоохранительные органы. При этом вовсе не обязательно, чтобы потребитель был членом соответствующего объединения потребителей (если, конечно, в этом объединении существует членство). В принципе общественная форма защиты прав потребителей является, на наш взгляд, логическим продолжением гражданской формы защиты нарушенных прав, так как принципиальный характер правового регулирования общественных отношений не изменяется — данные общественные отношения по-прежнему основаны на равенстве сторон.

Муниципальная форма защиты субъективного права потребителя означает право потребителя обратиться в уполномоченный орган муниципального образования для защиты нарушенного права^[5]. В отличие от гражданской и общественной форм защиты субъективных прав потребителей муниципальная форма защиты нарушенного субъективного права уже предполагает неравенство участников общественных отношений. Во многом она напоминает административную форму защиты субъективных гражданских прав, с той лишь разницей, что органы местного самоуправления не относятся к органам государственной власти. Гражданское законодательство, даже в общих положениях, эти формы защиты субъективных гражданских прав не предусматривает. Это еще раз подчеркивает самостоятельность законодательства о защите прав потребителей как отрасли права.

В качестве правового средства обеспечения претензии потребителя можно рассматривать упомянутую выше конструкцию законного задатка. То есть при несоблюдении сроков удовлетворения своих требований потребитель вправе также предъявить требование о взыскании двукратной суммы задатка, уплаченного во исполнение потребительского договора. Предметом обеспечения данного правового средства в этом случае будет уже не надлежащее исполнение потребительского договора, а рассмотрение претензии потребителя его контрагентом в срок, установленный в законе или договоре. Разница лишь в том, что до нарушения права законный задаток обеспечивает исполнение обязанностей как самого потребителя, так и его контрагента по договору; после нарушения права законный задаток обеспечивает только исполнение обязанностей контрагента потребителя. В случае нарушения сроков рассмотрения претензии потребитель вправе взыскать двукратную сумму задатка. Однако исходя из принципов разумности и справедливости данную возможность следует предоставить потребителю, только если его требования действительно обоснованы, а право действительно нарушено. Это в свою очередь можно установить только при рассмотрении гражданского иска потребителя в суде.

Имеется в виду, что взыскать двукратную сумму задатка возможно только при удовлетворении иска потребителя к его контрагенту. Двукратная сумма задатка выступит, таким образом, своеобразным штрафом за несоблюдение контрагентом потребителя законных требований самого потребителя. И этот штраф должен быть взыскан в доход потребителя в виде компенсации понесенных им убытков без специальной процедуры их доказывания. Правда, следует повториться, что вышеописанная конструкция жизнеспособна, только если имеет место предоплата (внесение задатка), — потребитель вносит определенную денежную сумму в виде задатка, и, исходя из нее, впоследствии и определяются те санкции, которые претерпевает сторона, нарушившая договор. Если же договором не предусматривается предоплата, то и определить размер санкций не представляется возможным, а потому и невозможно применение штрафа в виде взыскания двукратной суммы задатка. С другой стороны, на этот случай есть штраф в виде 50% денежной суммы, присужденной потребителю. Для его применения вовсе не важно, имела ли место предоплата или нет: возможность взыскания этого штрафа сохраняется в любом случае. Конструкция законного задатка имеет более узкую сферу применения — охрану прав потребителя в случае осуществления им предоплаты за товары, работы, услуги.

Можно отметить, что примерно аналогичная конструкция предусматривается нормативно-правовым регулированием договоров на выполнение работ и оказание услуг потребителю: если работа выполняется полностью или в части из материала потребителя, то исполнитель отвечает за сохранность этого материала и его рациональное использование. В случае полной или частичной утраты материала, его порчи исполнитель обязан заменить его однородным материалом, а если это невозможно — возместить потребителю двукратную стоимость утраченного (поврежденного) материала (ч. 1 ст. 35 Закона РФ «О защите прав потребителей»). На первый взгляд здесь прослеживается определенное сходство с задатком — при неисполнении обязательства сторона, получившая задаток, обязана вернуть его стороне, давшей задаток, в двойном размере. То есть потребитель как бы отдает свой материал в «задаток» исполнителю. Но следует учитывать, что задаток по своей природе является денежным обязательством, т.е. его объектом выступают деньги, а не вещи, пусть и определенные родовыми признаками. Причем деньги выступают не только как объект гражданских прав, но и как средство платежа. Кроме того, если основанием для взыскания двукратной суммы задатка является неисполнение обязательства стороной, получившей задаток, то при возмещении потребителю двукратной стоимости утраченного (поврежденного) материала основанием предъявляемого требования вообще выступает юридический факт причинения вреда имуществу потребителя, хотя и стороной договорного обязательства. То есть в случае возмещения потребителю двукратной стоимости утраченного (поврежденного) материала наличествуют два гражданско-правовых обязательства: обязательство по выполнению работы (оказанию услуги) и обязательство по возмещению вреда имуществу потребителя, которые связывает только тождество субъектов. При реализации прав по задатку тоже наличествуют два обязательства, но одно из них носит акцессорный характер: обязательство по уплате двукратной суммы задатка производно от основного (обеспечиваемого) обязательства и зависит от исполнения (неисполнения) последнего стороной, получившей задаток. Между обязательством по возмещению потребителю двукратной стоимости утраченного (поврежденного) материала и обязательством по выполнению работы (оказанию услуги) такой зависимости нет. Поэтому можно выделить еще одно правовое средство — возможность возмещения потребителю двукратной стоимости утраченного (поврежденного) материала. Данное правовое средство можно отнести к категории гражданско-правовых, реализуется оно исключительно по усмотрению управомоченного субъекта (потребителя) и в его интересах, но причислить его к правовым средствам охраны прав потребителя нельзя, так как непосредственно на исполнение обязательства по выполнению работы (оказанию услуги) оно никак не влияет. Данное гражданско-правовое средство обеспечивает сохранность материала и его рациональное использование исполнителем, что в свою очередь является залогом надлежащего исполнения обязательства, т.е. охранительная функция здесь выражена опосредованно. Поэтому можно сказать, что данное правовое средство охраняет не собственно права потребителя в договорном обязательстве, а его имущественную сферу, законные интересы. У данного гражданско-правового средства также прослеживается определенное сходство с конструкцией законного задатка (возможность взыскания двукратной денежной суммы в пользу потребителя), но это разные гражданско-правовые средства. Конструкция законного задатка обеспечивает исполнение договора с участием потребителя в целом, основанием его возникновения выступает факт осуществления предоплаты потребителем товара (работы, услуги), а возможность возмещения потребителю двукратной стоимости утраченного (поврежденного) материала является разновидностью гражданско-правовой ответственности за причинение вреда имуществу. То есть по своей правовой природе это разные правовые средства: одно относится к договорным, а другое — к деликтным.

Хотя на первый взгляд очевидно, что конструкция законного задатка может обеспечивать и рассмотрение претензии контрагента потребителя по отношению к самому потребителю, данная ситуация теоретически возможна и, наверное, практически исполнима. Дело в том, что, уплачивая задаток, потребитель отдает денежные средства своему контрагенту; если же у контрагента возникают какие-либо претензии к потребителю, то возникает ситуация, когда контрагент потребителя, удерживая сумму задатка, обеспечивает рассмотрение потребителем своей претензии в установленный срок. При нарушении сроков рассмотрения претензии контрагент потребителя оставляет сумму задатка за собой в качестве компенсации понесенных убытков. Однако порядок рассмотрения претензии потребителем в законодательстве прямо не установлен, поэтому, очевидно, действуют общие правила, установленные в ч. 2 ст. 452 ГК РФ. В данной схеме необходимо учитывать одно обстоятельство: если претензии контрагента потребителя оказываются необоснованными, то на первый взгляд возникает еще одно обязательство по возврату потребителю неосновательно приобретенного имущества (суммы предоплаты), но, с другой стороны, сама сумма предоплаты была получена контрагентом правомерно в рамках исполнения потребительского договора. На самом же деле при неправомерном удержании контрагентом потребителя суммы предоплаты, скорее всего, не будет и надлежащего исполнения обязанностей со стороны контрагента потребителя, а в этом случае потребитель имеет право потребовать возврата двукратной суммы предоплаты при реализации конструкции законного задатка. Поэтому конструкция законного задатка не может обеспечивать рассмотрение претензии контрагента потребителя к самому потребителю, но она может обеспечить рассмотрение претензии потребителя к своему контрагенту.

Правда, в конечном счете при удовлетворении иска потребителя, допустим, о взыскании уплаченной за товар денежной суммы предоплаты при использовании конструкции законного задатка с ответчика на самом деле должна быть взыскана двукратная сумма задатка за нарушение прав потребителя при рассмотрении претензии, а также двукратная сумма задатка за неисполнение обязанности о передаче потребителю товара в установленный договором срок. Получается, если, допустим, сумма предоплаты в виде законного задатка составляла 20% от цены товара, то цена иска и соответственно сумма, подлежащая взысканию, составит 80% от цены товара. На наш взгляд, это несколько не соответствует требованиям разумности и справедливости, пусть даже и в целях защиты прав экономически более слабой стороны договора. Поэтому вполне возможно отступить от традиционного правила о взыскании двукратной суммы задатка со стороны, не исполнившей обязательство, и ограничиться возможностью взыскания однократной суммы задатка в случае нарушении прав потребителя при рассмотрении его претензии к контрагенту. Тогда в вышеуказанном примере сумма, подлежащая взысканию, составит 60% от цены товара, из которых 40% — гражданско-правовая ответственность контрагента за неисполнение обязанности передать товар потребителю в установленный договором срок, а 20% цены товара — штраф, налагаемый на контрагента за нарушение прав потребителя при рассмотрении претензии. Штраф, разумеется, принимается равным денежной сумме уплаченного потребителем законного задатка.

На наш взгляд, подобные обеспечительные меры являются вполне достаточными для обеспечения надлежащего исполнения потребительского договора в целом — как со стороны контрагента потребителя, так и со стороны потребителя. Распространение же действия законного задатка на претензионные отношения «потребитель — контрагент», причем только в интересах потребителя, на наш взгляд, является вполне оправданным. Экономическое неравенство, существующее в потребительских отношениях, в определенной степени нивелируется неравенством юридическим — это отличительная черта законодательства о защите прав потребителей.

1. Например, позиция отражена в Постановлениях ФАС Волго-Вятского округа от 21 января 2008 г. N А11-5927/2006-К1-1/148, ФАС Восточно-Сибирского округа от 25 сентября 2008 г. N А19-7385/07-Ф02-4435/08, ФАС Московского округа от 28 мая 2008 г. N КГ-А40/4456-08. ↑

2. Так и хочется добавить: «а также уплаты неустойки». Здесь необходимо учитывать, что требовать уплаты неустойки продавец вправе, если между сторонами договора купли-продажи было в надлежащей форме заключено соглашение о неустойке. ↑

3. Кстати говоря, оно всегда будет денежным. ↑

4. Информационное письмо Президиума ВАС РФ от 27 января 1997 г. N 11 «О некоторых вопросах подведомственности арбитражному суду споров, связанных с применением Закона Российской Федерации «О товарных знаках, знаках обслуживания и наименования мест происхождения товаров». ↑

5. Челышев М.Ю. Закон РФ «О защите прав потребителей»: необходимость совершенствования отдельных положений // Юридический мир. 2009. N 2. ↑