Судебная практика как феномен правовой действительности пользуется популярностью в современной науке в качестве предмета исследования. Отдельные ее аспекты подвергались изучению на разных этапах развития отечественной юриспруденции. Рассмотрение возможности признания судебной практики источником российского права уже стало традиционным в юридической науке. Дискуссии по вопросу отнесения судебной практики к источникам права велись в 40-ые, 50-ые, 60-ые годы XX века, возвращение к обсуждению данного вопроса приходится на 90-е годы прошлого столетия. В период советского государства возможность создания судебными учреждениями правовых норм чаще всего отрицалась. Спектр мнений по приведенному вопросу на современном этапе простирается от утверждения о готовности российской правовой системы принять новый источник права – судебную практику, до категорического отрицания применимости судебной практики в качестве источника права.

Проблема применимости судебной практики в качестве источника российского права активно освещается в научных публикациях, а также рассматривается в качестве объекта диссертационных исследований^[1].

Близкая проблема, знакомая отечественной науке, касается вопроса о принятии российской правовой системой судебного прецедента, как источника права^[2]. Еще одним аспектом судебной практики, востребованным в юридической науке, является проблема судебного правотворчества в России. По рассмотрению судебной практики в данной проблематике наукой также накоплен внушительный список научных трудов^[3]. Интерес к различным аспектам судебной практики возрастает, в научном обороте зарождается новая терминология, связанная с их исследованием^[4].

Современная российская правовая действительность уверенно диктует тенденции усиления роли судебной практики в правообразовательном и правотворческом процессе. С законодательных позиций судебная практика не имеет официальной формы закрепления и не признается источником права. Наука отводит судебной практике особую исключительную роль в совершенствовании законодательства. Проводимые исследования судебной практики в качестве источника права, усмотрение в деятельности судебных органов правотворческой составляющей неизбежно и, более того, вполне логично, порождают вопрос о влиянии судебной практики на законодательство.

Несмотря на многочисленные исследования аспекта применимости судебной практики в качестве источника российского права, проблема воздействия судебной практики на законодательство не получила широкого освещения в отечественной правотворческой традиции. В рамках теории правотворчества нашли разработку проблемы правообразования, принципов и стадий правотворческой деятельности, требований юридической техники и др^[5].

Как в теории правотворчества, так и в общей теории, проблемы взаимодействия законодательных и судебных органов получили лишь фрагментарное освещение.

Прежде всего, важно отметить, что в науке нет общепризнанного подхода к пониманию судебной практики. Дискуссия о смысловом значении феномена «судебная практика» имеет длительную историю. Наиболее влиятельное положение занимают два подхода, согласно которым значение судебной практики трактуется в широком и узком смыслах. В качестве текущей судебной деятельности она рассматривается в широком смысле. При этом к судебной практике относится любой акт, вынесенный по результатам рассмотрения судебного дела. В узком смысле к судебной практике относятся выработанные в процессе судебной деятельности устойчивые, обобщенные правила, которые именуются правоположениями и правовыми позициями, и осуществляют дополнительное правовое регулирование.

Для исследования проблемы воздействия судебной практики на законодательство под судебной практикой следует понимать итоги судебной деятельности по разрешению конкретных правовых ситуаций, которые выражаются в формулировании обобщенных убедительных правил поведения и распространяют свое действие на ряд сходных общественных отношений. С учетом заявленной проблемы исследовательский интерес представляют правоположения и правовые позиции судебных органов. Природе правоположений и правовых позиций судебной практики будет уделено существенное внимание в соответствующем разделе диссертационного исследования.

Проблема воздействия судебной практики на законодательство в родственной формулировке затрагивалась в немногочисленных научных работах.

Так, Э. В. Богмацера по результатам диссертационного исследования приходит к выводу, что судебная практика в России оказывает существенное влияние на правообразовательный процесс и способна играть весомую роль в законотворческом процессе. Аргументируя тезис о том, что судебная практика является фактором правообразования, он приходит к выводу об активном воздействии судебной практики на правотворческий процесс^[6].

Разделяет мнение о том, что судебная практика оказывает влияние на развитие законодательства, А. И. Абрамова. Автор утверждает, что судебная практика, обобщая выработанные судебными учреждениями правовые позиции по широкому спектру дел, ориентирует развитие законодательства^[7].

Вполне нормальным явлением и легитимной формой деятельности называет воздействие судебной практики на правотворческий процесс В. М. Лебедев.

Апеллируя к практическим примерам закрепления результатов судебной практики в законодательстве, он высказывает предположение, что в будущем судебная практика будет более активно использоваться для создания новых законов и правовых норм^[8].

Актуально рассмотрение судебной практики и ее воздействия на законодательство в рамках отраслевых наук. Н. А. Максимова, например, утверждает, что нормы гражданского законодательства наполняются реальным содержанием через судебную практику по конкретным делам^[9]. Е. П. Войтович указывает, что судебная практика оказывает определяющее влияние на процесс формирования гражданско-правовых норм, обуславливает смысл данных норм^[10].

Аналогичного мнения, только применительно к законодательству о дисциплинарной ответственности, придерживается Л. А. Ломакина^[11].

Достаточно глубокую проработку проблема воздействия судебной практики на законодательство находит в научных работах С. В. Бошно. Автор аргументирует, что судебная практика оказывает разнообразное влияние на процесс создания нормативных правовых актов законотворческими органами.

Предпринимается попытка рассматривать процесс влияния судебной практики на законодательство как систему, элементами которой, с одной стороны, выступают судебные органы, а с другой – законодатель.

Формы и способы влияния судебной практики С. В. Бошно группирует следующим образом. Для начала выделяется прямое влияние судебной практики на законотворчество, правомерным способом которого является законодательная инициатива. Следующей формой, по мнению С. В. Бошно, является непосредственное влияние, разновидностью которого выступает восприятие законодателем судебной практики. Формой проявления указанного восприятия, к примеру, является закрепление в законодательстве сложившейся практики. Еще одна форма влияния судебной практики на законотворчество, предлагаемая к размышлению, является опосредованной, при которой происходит закрепление в законодательстве результатов судебной практики, выявленной различными способами. Отличительной особенностью опосредованного влияния автор называет способность судебной практики «дойти» до законодателя по иным каналам, кроме судебных органов.

Примечательно, что при рассмотрении каждой из вышеуказанных форм, С. В. Бошно представляет влияние судебной практики на законодательство как целенаправленную деятельность, результаты которой достигаются в изменении правовых норм.

В научных работах С. В. Бошно содержится определенная проработка понятийного аппарата. Автором предлагается понимание «влияния судебной практики» как воздействия сложившейся линии правоприменительной деятельности на процесс создания нормативных правовых актов правотворческими органами, в результате которого в системе правовых актов происходят изменения, выражающиеся в их изменении, дополнении или отмене^[12].

Стоит отметить, что семантический анализ терминов «влияние» и «воздействие» демонстрирует их родственную связь. Так, в толковом словаре русского языка Д. Н. Ушакова предлагается следующее понимание терминов.

«Влияние» толкуется как «действие, производимое на кого-что-н., воздействие». При этом воздействие трактуется как «система действий, имеющих целью повлиять на кого-что-н»^[13]. Тем самым, указанные термины правомерно рассматривать как синонимичные.

По результатам исследования проблемы С. В. Бошно заявлено принципиальное положение о невозможности рассматривать влияние судебной практики на законодательство как механизм: «Несмотря на то, что практика судебных органов на протяжении столетий демонстрирует опосредованное влияние на законотворчество, говорить об этом как о реальном механизме оснований пока нет, поскольку это влияние носит эпизодический, несистемный и необязательный характер, у него отсутствует процедура и правовой механизм»^[14].

Тезис о невозможности рассматривать влияние судебной практики на законодательство в качестве правового механизма вызывает серьезные возражения. Категория «правовой механизм» обладает эвристическим потенциалом для исследования разнообразных явлений правовой действительности. Проблему воздействия судебной практики на законодательство также научно перспективно исследовать с применением конструкции «правовой механизм» по следующим причинам.

Во-первых, важнейшей закономерностью воздействия судебной практики на законодательство как разновидности юридической деятельности выступает системность данного процесса. Специфика системности предопределяет наличие определенных стадий механизма воздействия судебной практики на законодательство, а также достижение конечного результата его функционирования. Механизм воздействия судебной практики на законодательство относится к органическому типу систем: исследуется не сущностная природа отдельных элементов механизма, а их способность влиять на содержание законодательных норм. Элементы механизма воздействия судебной практики на законодательство при реализации на каждой стадии механизма видоизменяются и приобретают черты системы. Изменение содержания законодательства в результате воздействия судебной практики – главное интегративное свойство механизма.

Неотъемлемым свойством системы является наличие внутрисистемных связей. В механизме воздействия судебной практики на законодательство преобладает функциональный тип связей и взаимодействий. Функциональные связи судебной практики и законодательства в современной правовой реальности достаточно устойчивы и постоянны. Существование функциональных связей в механизме воздействия судебной практики на законодательство обеспечивает его функционирование как единого системного организма.

Во-вторых, механизм воздействия судебной практики на законодательство обладает четкой целенаправленной установкой, которая заключается в совершенствовании законодательства. Механизм находит реальное применение в практической деятельности – обозначает средства, направленные на восприятие законодателем правоположений и правовых позиций судебной практики, а также способы учета результатов судебной практики в законодательном процессе.

В-третьих, ориентированность на практический полезный результат правового механизма обеспечивается применением функционального подхода.

Функции правового механизма отражают векторы направлений воздействия судебной практики на законодательство. Следует выделить три основные функции механизма.

Первая функция – сигнально-информационная, ценностное значение которой в том, что судебная практика обнаруживает сферы общественных отношений, в правовой регламентации которых присутствуют различного рода несовершенства. Судебная практика обозначает ориентиры для законодателя при выборе направлений для осуществления правотворческой деятельности.

Следующая функция – правообразовательная, заключается в формулировании правоположений и правовых позиций судебной практики, в которых предлагается проект преодоления определенного законодательного недостатка.

Третья функция механизма воздействия судебной практики на законодательство созвучна с его целенаправленной установкой и заключается в совершенствовании законодательства и законодательной деятельности.

В-четвертых, элементы механизма воздействия судебной практики на законодательство действуют по определенной схеме. Механизм реализуется последовательно и предполагает выделение определенных стадий, каждой из которых соответствует собственный набор средств.

В-пятых, механизм предполагает наличие определенного субъектного состава правового механизма. Субъектами механизма воздействия судебной практики на законодательство являются судебные органы, с одной стороны, и законодатель, с другой. Кроме того, субъектный состав дополняется государственными органами, научно-исследовательскими и образовательными учреждениями, к компетенции которых относится анализ и обобщение судебной практики.

В-шестых, нормативное основание механизма воздействия судебной практики на законодательство составляют положения Конституции Российской Федерации о праве законодательной инициативы высших судебных органов, нормы Конституции и соответствующих федеральных конституционных законов, определяющих полномочия Конституционного Суда Российской Федерации и Верховного Суда Российской Федерации, нормативные акты, регламентирующие порядок осуществления мониторинга правоприменения в Российской Федерации, а также иные акты, затрагивающие вопросы реализации форм воздействия судебной практики на законодательство.

Выдвигая принципиальное положение об отсутствии оснований рассматривать влияние судебной практики на правотворчество в качестве механизма, С. В. Бошно все же отмечает: «Тем не менее, у этого способа есть перспектива. Она предопределена повышением активности гражданского общества, которое по мере своего развития должно становиться более требовательным»^[15].

Особенностью механизма воздействия судебной практики на законодательство является отражение обратной связи между общественными отношениями и развитием правовых норм. Законодатель для осуществления своей деятельности черпает информацию из различных источников. Одним из таких источников является судебная практика, которая отражает потребности и запросы общественной жизни в нормативной правовой регламентации.

Как указывает В. В. Трофимов, правообразование – процесс социально обусловленный. В своей аргументации автор обращается к общесистемному механизму обратной связи, в соответствии с которым результат функционирования системы оказывает воздействие на само функционирование, включая его характер, элементы, связи и т.д. Применительно к правообразовательному процессу это означает, что система в себе изначально содержит предпосылки для репродукции актуального, необходимого обществу права^[16].

Еще больше конкретизированы размышления В. П. Реутова: «Наличие механизма обратной связи между общественными отношениями и нормами права предполагает наличие потока информации от общественных отношений к законодательству». При этом автор отмечает, что сама эта информация вырабатывается в ходе осуществления юридической практики, которая выступает «поставщиком информации» для канала обратной связи между правовыми нормами и общественными отношениями^[17].

Как уже установлено, любой правовой механизм предполагает множественное количество взаимосвязей составляющих его компонентов. Связи, соединяющие элементы механизма, обычно имеют прямое, привычное для него направление. Применительно к механизму правового регулирования – это процесс движения от правовой нормы до вынесения акта реализации субъективных юридических прав и обязанностей конкретных лиц. Правовое регулирование может достигнуть своей цели в форме властного предписания, содержащегося в правоприменительном акте, например в судебном решении.

Однако взаимодействие элементов может осуществляться и в обратной связи, отрицание наличия которой было бы глубоким заблуждением.

Завершающая стадия механизма правового регулирования в его научно-признанной интерпретации, когда дается правовая оценка конкретной ситуации, является рычагом, запускающим процесс влияния судебной практики на развитие правовых норм. Иными словами, центральное звено правового регулирования, его механизм, обусловливает постановку проблемы о воздействии судебной практики на законодательство.

«Судебная практика имеет четкий механизм воздействия на законотворчество и реализуется через определенные стадии», – указывают А. В. Малько и П. А. Гук. Под начальной стадией механизма определяется процесс реализации и защиты субъективных прав, свобод и законных интересов в определенном виде судопроизводства. Второй этап направлен на выявление сформулированного результата судебной практики в судебном акте, судебно-правовой материи, созданной высшим судебным органом для регулирования отношений. Третья стадия предполагает накопление, учет информации о судебной практике, содержащей судебно-правовую материю, и передачу ее законодательному органу. Четвертый этап заключается в непосредственном восприятии законодателем сформулированной судебной практики и ее использовании в законотворческой деятельности при создании норм права. Пятая стадия – это закрепление нормы права^[18].

Предложенная авторами модель механизма воздействия судебной практики на законотворчество вызывает некоторые возражения. Во-первых, указанная конструкция правового механизма неизбежно порождает неверное понимание того, что любой судебный акт оказывает воздействие на законотворчество.

Стадия реализации прав и субъективных обязанностей конкретных лиц действительно выступает отправной точкой в механизме воздействия судебной практики на законодательство, но отсутствуют основания для определения ее в качестве полноценного самостоятельного этапа механизма. Едва ли единичное судебное решение может повлиять на развитие нормы права. Вероятно, несогласие с вышеуказанной моделью механизма вызывается тем, что, по нашему мнению, под феноменом судебной практики следует понимать не любую текущую деятельность судебных органов, а объективированные результаты судебной практики по разрешению конкретных судебных дел.

Во-вторых, предложенная конструкция правового механизма сводит субъектный состав исключительно к законодателю и судебным органам. В правовом механизме не находят места государственные органы, научно-исследовательские институты и образовательные учреждения, к компетенции которых относится анализ и обобщение, а также мониторинг судебной практики.

По нашему мнению, процесс воздействия судебной практики на законотворчество не может трактоваться узко и сводиться единственно к исследованию конструкции взаимодействия «судебные органы – законодатель».

На основании проведенного анализа правомерно утверждать, что исследование проблемы воздействия судебной практики на законодательство научно перспективно осуществлять с применением конструкции «правовой механизм». Учитывая методологию исследования явлений правовой действительности с использованием категории «правовой механизм», а также специфику исследуемого правового явления, предлагается следующая терминологическая нагрузка механизма.

Механизм воздействия судебной практики на законодательство – целостная многоуровневая система взаимосвязанных элементов, характеризующих процесс формулирования, систематизации и учета правоположений и правовых позиций судебной практики в законодательстве в целях его постоянного совершенствования.

Элементы механизма воздействия судебной практики на законодательство вступают в действие поэтапно. Последовательная организация элементов объективно предусмотрена для обеспечения воздействия судебной практики на законодательство. На каждом этапе механизма предусматривается собственная совокупность элементов, необходимая и достаточная для достижения промежуточных целей. Системная организация механизма обеспечивает взаимодействие всех входящих в него элементов и способствует движению к главной цели, выражающейся в совершенствовании законодательной деятельности и законодательства.

На первой стадии механизма воздействия судебной практики на законодательство по результатам рассмотрения конкретных дел формулируются правоположения и правовые позиции судебной практики.

В процессе рассмотрения конкретных дел судебные органы первыми сталкиваются с необходимостью принятия временных мер для преодоления различных несовершенств законодательства, которые проявляются в виде: 1) пробелов и коллизий нормативных правовых актов; 2) наличия сфер общественных отношений, правовая регламентация которых недостаточна; 3) появления новых потребностей общества в правовом регулировании, которые ранее не были известны законодателю.

Судебные учреждения вынуждены дать правовой ответ любому общественному отношению, которое становится предметом судебного разбирательства. В результате многократного рассмотрения конкретных дел, предмет спора которых схож, судебными учреждениями формулируются правоположения. Опыт и итоги судебной деятельности по рассмотрению конкретных дел получают воплощение в правоположениях судебной практики.

Совокупность элементов начальной стадии механизма представлена следующим образом:

1) объективированные результаты деятельности судов общей юрисдикции и арбитражных судов;

2) правовые позиции Конституционного Суда Российской Федерации;

3) правовые позиции Европейского Суда по правам человека.

На второй стадии механизма воздействия судебной практики на законодательство правоположения и правовые позиции судебной практики должны быть систематизированы. Систематизация правоположений и правовых позиций судебной практики означает их текстуальное воспроизведение в актах компетентных государственных органов, а также в работах научных учреждений и организаций.

На данном этапе задействуются следующие элементы:

1) праворазъяснительная деятельность Верховного Суда Российской Федерации, результатом которой являются правоинтерпретационные акты, обобщающие правоположения судебной практики;

2) послания Конституционного Суда Российской Федерации Федеральному Собранию Российской Федерации;

3) научная и научно-организационная деятельность по анализу и обобщению судебной практики.

На третьей стадии механизма воздействия судебной практики на законодательство реализуется его целенаправленная установка – результаты судебной практики учитываются в законодательном процессе и законодательстве.

Элементы, обеспечивающие учет результатов судебной практики в законодательном процессе и законодательстве, могут быть как юридического, так и неюридического характера:

1) законодательная инициатива высших судебных органов;

2) решения Конституционного Суда Российской Федерации о признании отдельных правовых норм не соответствующими Конституции Российской Федерации;

3) информационное воздействие судебной практики и научных исследований на законотворчество.

1. Лившиц Р. З. Судебная практика как источник права/ Судебная практика как источник права. М., 1997. С. 3-15; Жуйков В. М. К вопросу о судебной практике как источнике права / Судебная практика как источник права. М., 1997. С. 16-23; Марченко М. Н. Источники права. М., 2009. С. 385-416; Коростелкина О. Н. Судебная практика и судебный прецедент в системе источников российского права : автореф. дис. … канд. юрид. наук. М., 2005. 20 с. Отрицание применимости судебной практики в качестве источника права: Нерсесянц В. С. Суд не законодательствует и не управляет, а применяет право (о правоприменительной природе судебных актов) / Судебная практика как источник права. М., 1997. С. 34-41.; Нерсесянц В. С. У российских судов нет правотворческих полномочий / Судебная практика как источник права. М., 2000. С. 107-112. ↑

2. См., например: Лазарев В. В. Нормативная природа судебного прецедента // Журнал российского права. 2012. № 4. С. 92-99; Загайнова С. К. Судебный прецедент: проблемы правоприменения. М., 2002. 176 с.; Иванов А. А. Речь о прецеденте (Выступление в рамках Третьих Сенатских чтений. 19 марта 2010. г. Санкт-Петербург). URL: http://www.ksrf.ru/ru/Info/Reading/Pages/PerformanceIvanov.aspx; Богдановская И. Ю. Судебный прецедент – источник права? // Государство и право. 2002. № 12. С. 5-10; Нешатаева Т. Н.

   К вопросу об источниках права – судебном прецеденте и доктрине / Судебная практика как источник права. М., 2000. С. 91-97; Ображиев К. В. Судебный прецедент как источник уголовного права России : автореф. дис. … канд. юрид. наук. Ставрополь, 2002. 24 с. ↑

3. Сенякин И. Н., Желдыбина Т. А. Роль судебной практики в механизме законотворчества // Ленинградский юридический журнал. 2014. № 4. С. 135–152; Желдыбина Т. А. О судебном правотворчестве // Вестник Саратовской государственной юридической академии. 2015. № 2. С. 26-29; Чередниченко С. П. Судебное правотворчество: Сравнительно-правовое исследование: автореф. дис. … канд. юрид. наук. М., 2005. 24 с.; Семьянов Е. В. Судебное правотворчество: Вопросы общей теории права: автореф. дис. … канд. юрид. наук. М., 2005. 22 с.; Гук П. А. Судебная практика как форма судебного нормотворчества в правовой системе России: процессы демократизации // Юридическая техника. 2014. № 8. С. 126-130. ↑

4. Кулик О. В. К вопросу о понятии «Легализация правовой практики» // Юридическая наука и практика: Вестник Нижегородской академии МВД России. 2017. № 39. С. 139-143. ↑

5. Давыдова М. Л. Теоретические и методологические проблемы понятия и состава юридической техники: дис. … докт. юрид. наук. Волгоград, 2010. 408 с.; Юридическая техника. Общая часть: учебник / М. Л. Давыдова. М., 2014. 232 с.; Поленина С. В. Законотворчество в Российской Федерации. М., 1996. 145 с.; Законодательная социология / Отв. ред. В. П. Казимирчук, С. В. Поленина. М., 2010. 256 с.; Баранов В. М. Очерки техники правотворчества. Избранные труды. М., 2017. 585 с.; Трофимов В. В. Правообразование в современном обществе: теоретико-методологический аспект. Саратов, 2009. 308 с. ↑

6. Богмацера Э. В. Правообразовательный процесс и роль в нем судебной практики: дис. … канд. юрид. наук. М., 2007. С. 168. ↑

7. Абрамова А. И. Междисциплинарное исследование судебной практики // Судебная практика в современной правовой системе: монография / Т. Я. Хабриева, В. В. Лазарев, А. В. Габов и др. М., 2017. С. 106. ↑

8. Лебедев В. М. Судебная практика и развитие законодательства / Законодательство России в XXI веке: По материалам научно-практической конференции. М., 2002. С. 42-51. ↑

9. Максимова Н. А. Судебная практика как источник гражданского права // Адвокатская практика. 2003. № 4. С. 25-26. ↑

10. Войтович Е. П. Судебная практика в механизме гражданско-правового регулирования: автореф. дис. … канд. юрид. наук. Томск, 2006. С. 8. ↑

11. Ломакина Л. А. Влияние судебной практики на совершенствование законодательства о дисциплинарной ответственности // Журнал российского права. 2015. № 4. С. 61-66. ↑

12. Бошно С. В. Формы российского права. М., 2004. С. 201-202. ↑

13. Большой толковый словарь русского языка: ок. 60 000 слов / под ред. Д. Н. Ушакова. С. 107, 113. ↑

14. Бошно С. В. Влияние судебной практики на законотворчество // Государство и право. 2004. № 8. С. 14-22. ↑

15. Бошно С. В. Формы российского права. С. 210-211. ↑

16. Трофимов В. В. Правообразование в современном обществе: теоретико-методологический аспект. Саратов, 2009. С. 101-103. ↑

17. Реутов В. П. Юридическая практика и развитие законодательства: дис. … канд. юрид. наук. Свердловск, 1968. С. 58. ↑

18. Малько А. В., Гук П. А. Судебная практика как средство формирования судебной политики: вопросы взаимодействия и влияния на законотворчество // Современное право. 2011. № 12. С. 83-85. ↑