1.1. Социальные аспекты юридической ответственности

В обыденной жизни термин «ответственность» означает необходимость, обязанность отдавать кому-либо отчет в своих действиях, поступках, быть ответственным за них^[1]. Согласно словарю В.И. Даля, ответственность есть «обязанность отвечать за что-то, повинность ручательства за что-то, долг дать в чем-то отчет»^[2]. В Оксфордском толковом словаре английского языка слово «ответственность» рассматривается как «быть ответственным, сделать что-либо без чужой подсказки или приказа», обязанность отвечать за что-то^[3]. Понятие ответственности во многих языках по своему содержанию совпадает, т.е. связано с исполнением обязанности, долга, с необходимостью отчитаться за свое поведение, искупить вину и т.п. Поэтому смысловое значение слова «ответственность» в нелитературном языке может быть положено в основу понятия ответственности в любой отрасли научного знания (этике, праве, социологии, психологии и др.).

В юридической науке распространено и иное мнение. Так, профессор P.O. Халфина полагала, что в праве и правовой науке термин «ответственность» давно приобрел вполне определенное, самостоятельное содержание, которое отличается от его филологического значения^[4].

Мыслители античного мира вплотную подошли к пониманию ответственности в контексте взаимоотношений человека, общества и государства. Так, в учении Гераклита зафиксирована ответственность человека за выбор своего варианта поведения. У Демокрита и Сократа, а также у софистов зарождается понимание ответственности как внутреннего качества человека и как внешнего наложения воли общества на волю индивида, как воздаяние по заслугам.

В Средние века в христианском мире критерием допустимого поведения были постулаты Библии и ее официального толкования. В силу этого возмездие, наказание рассматривалось как искупление греха. Таким образом, тенденция рассматривать ответственность как воздаяние, кару за ненадлежащее поведение усилилась.

Под ответственностью Т. Гоббс понимал общую ответственность сограждан, объединенных общественным договором, за действия своего государства. И. Кант отождествлял ответственность человека с его долгом, Гегель — с разумным осознанием личностью необходимости определенной линии поведения. Дж. Милль использовал понятие ответственности в смысле наказания за совершенное поведение. Такое понимание юридической ответственности получило свое отражение в работах А. Бэна, Ф. Бредли, М. Шлика и многих, многих других ученых и мыслителей.

Другой аспект ответственности как осознания своей роли в цепи событий, как влияния на их развитие в настоящем и будущем либо не рассматривался вообще, либо отходил на второй план.

Диалектико-материалистический подход к человеческой истории, к общественным явлениям и процессам (без его крайностей) позволяет реалистически раскрыть социальную природу и сущность ответственности в обществе и государстве, в том числе юридической (правовой) ответственности субъектов общественных отношений.

Сущностные характеристики феномена ответственности генетически определяются экономическими, политическими, культурными и иными зависимостями, складывающимися естественно-исторически в процессе производственной, духовной и иной деятельности человека, в процессе становления и развития системы общественных отношений.

Человек (homo sapiens) есть существо социальное, общественное. Абсолютно обособленных личностей не существует. Человеческий индивид не может жить вне связи с другими людьми, вне системы общественных отношений, вне общества. Важным представляется понимание того, что лишь взаимодействие человека с другими людьми превращает его в представителя рода человеческого, проявляет его социальную природу и порождает социальные качества. Авторитетные мыслители прошлого и настоящего справедливо убеждают: жить в обществе и быть свободным от него нельзя. Этот тезис является исходной методологической основой для понимания природы, сущности и назначения ответственности вообще и каждого ее вида в частности.

Общество представляет собой своего рода целостный социальный организм, отличающийся определенной степенью организованности, упорядоченности, урегулированности общественных отношений. Для общества характерна система соподчинения между людьми, определяемая характером существующей социальной власти и регулирования их поведения при помощи разнообразных общих правил — социальных норм.

Власть является обязательным элементом всякой социальной организации людей. Она выполняет функцию регулирования их совместной деятельности, добиваясь реализации социальных норм, правил поведения, тем самым обеспечивает стабильность в сложившейся системе общественных отношений. При наличии различных подходов в понимании власти в современном обществоведении (политологии, кратологии) власть определяется — с теми или иными модификациями — как способность и возможность субъекта общественных отношений, будь то личность, класс, элита, общественное объединение, государство, оказывать воздействие на поведение, деятельность конкретных людей, их объединений с помощью различных средств (авторитета, убеждения, традиций, принуждения, насилия и т.д.). При этом способы и методы воздействия разнообразны и специфичны как в социальных общностях — семье, трудовых коллективах, общественных объединениях, партиях, так и при осуществлении власти государством^[5].

Обязательным условием жизнедеятельности общества является соблюдение субъектами общественных отношений прав и обязанностей, вытекающих из социальных норм. Таким образом, обеспечение функционирования всего общества через возможное и должное поведение индивидов и других субъектов общественных отношений является объективной предпосылкой возникновения феномена и понятия социальной ответственности.

Ответственность как социальная категория отражает многостороннюю связь общества и его субъектов, а также индивида и той общности, членом которой он является, по поводу сложившихся норм (правил, стандартов) поведения. С одной стороны, данная связь раскрывает требования, которые предъявляет общество (либо общность) к своим членам, к их социально-значимому поведению. С другой стороны, это отношение самого члена общества (общности) к предъявляемым требованиям, т.е. реакция субъекта на требования общества (общности). Но на этом связь общества (общностей) и его членов не заканчивается. Возможна обратная реакция общества (общности) на поведение субъектов в виде одобрения и поощрения социально позитивного поведения либо путем негативного воздействия на них в случае невыполнения требований, установленных социальными нормами.

Таким образом, взаимоотношения между субъектами общественных отношений и обществом с точки зрения сознательного осуществления предъявляемых к ним взаимных требований через социальные нормы находят выражение в категории социальной ответственности. Социальная ответственность выполняет важную функцию регулятора общественных отношений, контроля поведения людей.

Социальная ответственность позволяет осуществлять контроль за поведением членов общества на внешнем и внутреннем уровнях. На внешнем уровне такой контроль осуществляется социумом в целом, его публичным представителем — государством, а также иными институциональными структурами гражданского общества, а на внутреннем уровне — самим человеком. Ответственность во всех ее разновидностях выступает как качество, характеризующее социальную сущность личности. Значение социальной ответственности заключается в обеспечении такого поведения членов общества, которое соответствует интересам, выраженным в требованиях социальных норм.

Обособление видов социальной ответственности зависит от сферы социальной деятельности человека и вида соответствующих социальных норм. Традиционно в государственно-организованном обществе выделяют моральную, политическую, общественно-уставную и юридическую ответственность.

Дифференциация социальных норм и соответственно социальной ответственности на виды происходила постепенно по мере развития общественных отношений, общественного прогресса.

В догосударственном обществе существовала ответственность на основе действия обычаев и традиций. Данный вид ответственности со временем дополнялся требованиями религиозных норм и сохранился до сих пор у отдельных этносов, малых общностей (родовых, конфессиональных, территориальных)^[6].

По мере усложнения общественных связей, дифференциации общества на социальные группы (страты) и классы, в том числе с противоположными, непримиримыми интересами, интенсивно идет дальнейшая дифференциация социальных норм. Наряду с обычаями, религиозными формами и нормами морали возникают политические нормы, нормы общественных объединений, нормы права.

Нормы морали (этики) и вытекающие из них требования к участникам общественных отношений основаны на представлениях о добре и зле, о справедливости, чести и достоинстве человека, обращены к совести человека и обеспечиваются в процессе реализации моральным осуждением. Моральная ответственность выражает осознание личностью и реальное выполнение ею требований моральных норм, а также наступление морального осуждения в случае игнорирования этических требований, норм и принципов.

Этические нормы имеют большое значение в профессиональной деятельности. В деятельности юристов все большую роль играют специальные нормы этики (в силу этого различают судебную, адвокатскую, следственную этику). Нарушение этических норм в профессиональной деятельности может стать основанием для наступления юридической ответственности.

Содержание социальной ответственности связано с реализацией общественного (прежде всего нравственного) долга как глубоко осознанной необходимости претворения в жизнь социальных велений. Долг — это обязанность человека, освященная его совестью. Способность человека к выполнению долга и его деятельность, направленная на выполнение своего долга, составляют его ответственность. Ответственность отражает прежде всего масштаб, объем, т.е. пределы долга. В этом аспекте социальная ответственность — это индивидуальная форма и мера соотнесения должного и сущего в отношениях личности и общества.

Политические нормы регулируют отношения, складывающиеся между социальными общностями (классами, социальными группами, нациями и т.д.) и организационными формами их объединения по поводу осуществления политической, в том числе публичной — государственной и муниципальной — власти. Политическая ответственность означает осознание необходимости выполнения требований, вытекающих из политических норм и отношений, а также осуждение за их невыполнение либо ненадлежащее исполнение в силу некомпетентности, преследования корыстных, узкоэгоистических интересов и т.п. Деятельность политических партий, органов государственной власти (законодательной, исполнительной), местного самоуправления, их должностных лиц предполагает их политическую ответственность перед социальными общностями, интересы которых они выражают.

Нормы общественных объединений (профсоюзы, добровольные общества и объединения по интересам и др.) устанавливают в своих уставах специфические правила, обращенные к членам объединения.

Общественно-уставная ответственность членов общественных объединений выражается в осознании необходимости исполнения корпоративных, уставных правил (требований), в несении тех негативных последствий, которые предусмотрены за их невыполнение либо ненадлежащее исполнение.

По мере общественного прогресса закономерным стало появление нового социального регулятора — норм права. Формирование права как особого вида социальных норм неизбежно, закономерно сопровождается созданием государства, специального аппарата публичной власти, одной из функций которого является обеспечение реализации норм права. Ответственность, которая неразрывно связана с появлением в обществе норм права, закрепленных в законах, представляет собой особую разновидность социальной ответственности, получившую название правовой (юридической) ответственности^[7]. Она прежде всего означает осознание субъектом необходимости исполнения требований правовых норм, а также наступление негативных последствий за их неисполнение.

Свобода воли, необходимость и ответственность.

Социальную основу ответственности нельзя понять без уяснения вопроса о свободе воли человека. «Невозможно рассуждать о морали и праве, не касаясь вопроса о так называемой свободе воли, о вменяемости человека, об отношении между необходимостью и свободой», — писал Ф. Энгельс в «Анти-Дюринге»^[8]. Понимание свободы воли дает ключ к объяснению социально-психологических основ сущности и механизма правового регулирования, роли правовых средств, участвующих в действии этого механизма, в числе которых находится юридическая ответственность.

Материалистическое решение проблемы свободы воли отвергает представление о полной и абсолютной детерминированности человеческих поступков, фатальной предопределенности человеческого поведения, об отсутствии всякой свободы воли (механические детерминисты). Это решение не приемлет также и представления об абсолютной свободе воли как о самостоятельной силе, которая ставит человека вне законов реального мира (Беркли, Гертман, Мах, Ницше, Фихте, Шопенгауэр, Юм и др.). Отрицание обусловленности объективной действительностью свободы выбора поведения в современном экзистенциализме приводит к возможности толковать свободу как глубоко индивидуалистическое явление, исключающее социальный детерминизм, как абсолютную свободу воли индивида (У. Гоммес, Ж.П. Сартр, К. Ясперс и др.). Детерминированность свободы воли человека не отрицает активной роли самой личности в принятии и реализации решений. «Идея детерминизма, — писал В.И. Ленин, — устанавливая необходимость человеческих поступков, отвергая вздорную побасенку о свободе воли, нимало не уничтожает ни разума, ни совести человека, ни оценки его действий. Совсем напротив, только при детерминистическом взгляде и возможна строгая «правильная оценка, а не сваливание чего угодно на свободную волю»^[9]. Объективная необходимость, определяя человеческое поведение, проходит вначале через сознание и волю человека, т.е. определяет поведение человека опосредованным образом.

Известно, что индивидуальная воля человека как функция нормально работающего человеческого мозга обеспечивает преобразование мысли, идей, представлений в реальное действие, поведение человеческой личности^[10]. «Свобода воли, — указывал Ф. Энгельс, — означает, следовательно, не что иное, как способность принимать решения со знанием дела»^[11]. Это — способность лица целеустремленно воздействовать на объективный мир, быть сознательным творцом своего поведения.

Свобода воли обязательно предполагает познание индивидом окружающего мира, в котором он живет, а также способность сознательно выбрать вариант поведения. Для этого индивид должен знать, к каким результатам или последствиям может привести его поступок, какие средства наиболее пригодны для достижения желаемых результатов. Свобода воли дает возможность свободно самоопределиться воле индивида, отвлечься от одних потребностей, интересов, целей в пользу других (борьба мотивов), планировать свои действия до их совершения, принимать решения, исполнять их. Все это важные, наиболее ответственные этапы в развитии волевого процесса (акта)^[12].

Воля индивида в своей деятельности детерминирована определенными явлениями объективной действительности. Но действия индивида обусловливаются не только внешними, но и внутренними причинами (его интересами, знаниями, волей, убеждением, чувством, индивидуальным опытом и т.д.), что дает ему возможность самоопределиться по отношению к внешним условиям. Самоопределение — это необходимое звено в процессе детерминации действий человека. Пока не осуществилось самоопределение индивида по отношению к действительности, к конкретным обстоятельствам, иным субъектам, нет всех условий, которые детерминируют его действие^[13].

В границах общей зависимости от объективных условий человек принимает решение по собственной воле, что и определяет направленность его поведения. Свобода человеческой воли выражает активность, целенаправленную, преобразующую роль человека по отношению к детерминирующим обстоятельствам, индивидуально неповторимое отражение объективных причин в человеческой деятельности. Раскрывая содержание понятия свободы воли, нужно иметь в виду и свободу желания, и свободу выбора поведения, и отсутствие принуждения, и определенное эмоциональное состояние воли. Все эти моменты представляют собой существенные характеристики свободы воли и раскрывают ее содержание. Однако абсолютизация какого-либо из этих моментов может привести к неправильным выводам.

Так, свобода выбора покоится на избирательном моменте в сознании и поведении человека, ее нельзя отождествлять со свободой воли в целом как философской категорией. В свободе выбора выявляется относительная самостоятельность индивида по отношению к внешним условиям, но свобода выбора — это еще формальная свобода, первая ступень реальной свободы воли, которая выявляется в активной творческой деятельности индивида.

Содержание сознательного выбора может выражать разную ступень реальной свободы воли. Сознательный выбор будет свободным, если в нем является такая целенаправленная активность субъекта, благодаря которой в индивидуальной фиксации одной из многих возможностей осуществляется добровольная ориентация на историческую необходимость. «Осознав действительность, — пишет Д.А. Керимов, — индивид свободен в выборе направления своих действий, но свобода выбора того или иного поведения еще не означает достижения свободы этим индивидом, поскольку избранный путь поведения может противоречить необходимости»^[14]. Избирательный момент отнюдь не всегда свободен в смысле действия в соответствии с познанной необходимостью и, следовательно, не всегда служит проявлением его свободы воли. Поэтому индивид свободен с точки зрения выбора между противоправным и правомерным поведением. Но он, нарушая норму права (закона), не свободен с точки зрения исторической необходимости, так как его действия противоречат познанной необходимости, объективно выраженной в требованиях норм права (закона).

Поведение человека фатально не определяется внешними (естественными и социальными) условиями его жизни. Человек в довольно широких пределах способен и может выбирать определенную линию поведения, т.е. действовать относительно свободно. Способность человека действовать сознательно, отдавать отчет в своих поступках и руководить ими, оценивать их с точки зрения моральных, правовых и иных норм общежития представляет собой объективное свойство человеческой личности^[15].

Материалистическое учение о свободе человеческой воли дает основу подлинно научной трактовки возможности регулирования поведения людей с помощью социальных норм, норм общежития (морали, права и др.), а также оценки действий человека со стороны общества, государства, коллектива, других лиц, его ответственности (в любой ее форме) за свои поступки^[16].

Правовые нормы регулируют общественные отношения путем воздействия на сознание и волю лиц, их поведение. Они адресуются конкретным субъектам общественных отношений, которые сознают свои действия и руководят ими. Значение относительно свободной воли личности (в первую очередь свободы выбора поведения) правильно квалифицируется в качестве общей, необходимой и естественной предпосылки правового регулирования, признания человека субъектом права и, следовательно, его юридической ответственности.

Однако относительно свободная воля человека в указанном выше качестве выступает не сама по себе, так сказать в «чистом виде», а через соответстующий эквивалент в праве, как необходимое правовое свойство (качество) личности. Функцию такого эквивалента в праве выполняет категория правосубъектности, которая выступает в качестве необходимой правовой характеристики личности как субъекта права. Социальной основой правосубъектности личности служит, таким образом, относительно свободная воля человека. Правосубъектность представляет собой единство трех структурных элементов — правоспособности, дееспособности и деликтоспособности. Правоспособность — это признанная государством способность лица иметь юридические права и обязанности. Дееспособность — это признанная государством способность лица самостоятельно (своими правомерными действиями) приобретать, осуществлять, изменять и прекращать юридические права и обязанности для себя и других лиц.

В юридической науке есть и суждение, согласно которому дееспособность — это признанная законом способность совершать только правомерные действия с целью приобретения, осуществления, изменения или прекращения прав или обязанностей. В этом случае способности отвечать за совершение деликтов (правонарушений) исключается из содержания дееспособности и составляет содержание самостоятельной категории деликтоспособности. Деликтоспособностъ — это признанная государством способность личности самостоятельно избирать вариант противоправного поведения и отвечать за неправомерную реализацию прав или неисполнение обязанностей^[17].

Содержание сознательного выбора может выражать разную ступень (уровень) реальной свободы воли. Более высоким уровнем свободы выбора является способность создавать новые условия, а также сознательная свобода творчества как познание закономерности и последующее применение знания законов для достижения контроля над окружающим и самим собой^[18]. У общества появляются все основания осуждать человека за то, что он не осознал общественную необходимость, выраженную в требованиях норм права (закона), хотя мог и должен был ее осознать, а также за то, что, осознавая необходимость правомерного поведения, человек поступал не в соответствии с ней.

Проявлением несвободы является противоправное поведение, правонарушение, поскольку избранный личностью вариант противоправного поведения противоречит воплощенной в норме права закономерности и свидетельствует, следовательно, о безответственности личности. Несвобода правонарушителя состоит не в том, что его противоправное поведение фатально неизбежно, а в том, что несмотря на свободу осознания своих действий он не воздержался от совершения правонарушения. Правонарушение, в том числе преступление, покоится на произволе, а не на свободе как познанной необходимости.

Обладая избирательной активностью, определяя характер своего поведения, индивид постоянно должен соотносить его с социальными требованиями. Не подавляя личность, необходимость ставит ее в такое положение, когда она должна выбирать, решать самостоятельно. Необходимость выступает объективной предпосылкой ответственности, субъективной же предпосылкой служит свобода воли.

Свобода, рассматриваемая вне рамок необходимости, порождает произвол, вседозволенность, волюнтаризм. Необходимость же, взятая вне свободы, порождает полную неспособность индивида к самостоятельным решениям, действиям, т.е. фатализм. При таком понимании соотношения свободы и необходимости невозможно правильно решить и проблему ответственности.

Ответственность есть обратная сторона свободы. Ответственность предполагает свободу. Свобода есть возможность осуществления целеполагающей деятельности, способность действовать со знанием дела ради избранной цели. Свобода и ответственность нераздельны как две стороны социально-исторической необходимости.

Социализация человека заключается в формировании ответственности как черты характера личности. Появление ответственности говорит о способности субъекта нести отчет за осуществление своих прав и обязанностей и предвидеть последствия собственной деятельности, т.е. ответственности как за прошлое, за содеянное, так и за будущее поведение.

У личности всегда есть несколько вариантов возможного поведения в определенной ситуации. Сюда могут входить и те, которые противоречат общественной необходимости и свободе, Если человек сознает, что своим поведением он нарушает установленное обществом и государством писаное или неписаное правило, он противопоставляет личную свободу общественной, реализует личную необходимость, игнорируя, отрицая социальную необходимость. Человек в этом случае не свободен, поскольку он не действовал в соответствии с познанной им (хотя бы отчасти) общественной необходимостью. И в то же время он, реализуя личные цели, объективно (располагал возможностью) и субъективно (действовал по своему выбору) свободен.

Философское понимание свободы (Гегель, Ф. Энгельс) заключается в познании объективных законов природы и общества как познанной необходимости. Познав закономерность, человек относительно свободен.

Между свободой и необходимостью существует сложная, противоречивая связь. Природе и обществу свойственны объективные законы развития, не зависящие от воли людей. Однако человек способен познать эти закономерности и «подчинить» их своей власти, т.е. действовать, руководствуясь ими, а не вопреки им. В соответствии с познанными закономерностями общественного развития осуществляется правовое регулирование. Степень полноты такого отражения, естественно, может быть различной. Реализуя требования правовых норм, индивид поступает как свободная в философском смысле личность. Если смысл свободы состоит в использовании познанной необходимости, воплощенной в содержании норм права, то ответственность есть сама сознательная правомерная деятельность, в которой реализуется свобода как познанная необходимость. Ответственной личностью в контексте соотношения свободы и необходимости следует считать ту, которая полно реализует требования правовых норм при условии, что сами нормы права имеют объективно обусловленный характер, отражают достигнутый обществом уровень свободы и прогресса, т.е. познания закономерностей развития общественных отношений.

Правовой характер юридической ответственности в демократическом обществе и государстве.

Условиями формирования и функционирования современного правового государства служат гражданское общество с социально ориентированной рыночной экономикой и адекватная политическая форма — демократия. Правовое государство невозможно без экономики, формой правового выражения которой выступает договор равноправных участников, и без функционирования системы подлинного народовластия без развернутой, реальной демократии.

Одной из важнейших характеристик демократического государства является господство права и закона.

Право организует, направляет государственную власть, которая формирует закон. В нем опредмечивается реальное (естественное) право. Посредством права и закона власть легализуется, самоутверждается, стабилизируется и функционирует, а посредством власти право и закон реализуются, воплощаются в жизнь. Взаимосвязь, единство и целостное функционирование права и власти образуют правовое пространство свободы, проявления активности лиц, социальных общностей, всех субъектов общественных отношений. Критерием свободы в правовом пространстве выступают права и свободы, обязанности и ответственность человека и гражданина. В результате власть обретает свойство права, а право становится фактором власти. Именно такими качествами характеризуется демократическое правовое государство.

Власть (господство) права (rule of law) определяет право власти на законотворчество, которое становится господством закона при соблюдении обязательного условия: закон должен соответствовать праву. В истории человечества каждый тип власти находил свое обоснование в соответствующем типе права, а каждый тип права воплощался в присущем ему типе власти (рабовладельческий, феодальный, буржуазный, тоталитарно-социалистический, постиндустриальный).

Различать право и закон — это давняя, восходящая еще к античности прогрессивная демократическая идея, одна из самых устойчивых традиций в мировой политико-правовой мысли^[19]. Особенно ярко это проявилось в естественноправовой доктрине, имеющей длительную историю развития, начиная с античных времен и до настоящего времени. Согласно этой доктрине, независимо от вариантов ее интерпретации, различается естественное право как совокупность определенных правовых идей, ценностей и идеалов и позитивное право как система законов государства, между которыми может быть как соответствие, так и противоречие. Одна из главных идей доктрины естественного права есть идея естественных, прирожденных и неотчуждаемых прав и свобод человека.

Право есть закономерность социального бытия в юридическом аспекте, связанная с обеспечением общечеловеческих ценностей, неотъемлемых прав и свобод человека в единстве с его обязанностями и ответственностью в контексте общественно-исторического прогресса. В этом состоит сущность общетеоретического осмысления права как естественно-социального явления. Право же в позитивном смысле есть закон государства, система юридических норм, определяющих реально существующие пределы свободы индивидов в государственно- организованном обществе. Это есть юридическое бытие, при котором, как справедливо заметил В. Даль, власть, сила, воля, свобода действия или власть и воля находятся в условных пределах^[20].

Законы государства (юридические нормы, позитивное право) — есть процесс познания права, процесс отхода или приближения к нему. В историческом аспекте законы государства представляют собой процесс познания права в собственном смысле. С этих позиций под истинностью позитивных юридических норм (законов) следует понимать степень их правового содержания, т.е. соответствия праву.

Познание исторических закономерностей в юридическом срезе носит длительный и постоянный характер. Реакционные, репрессивные законы в условиях расистских, фашистских, тоталитарных режимов есть «антиправовой» виток правопознания. И «антиправо» есть путь к познанию права (в этом и состоит парадокс правопознания)^[21].

Идея различать право и закон не чужда была и основоположникам марксизма; более того, они признавали и развили ее в рамках своих материалистических представлений. В частности, К. Маркс, Ф. Энгельс, В.И. Ленин акцентировали внимание на материальной обусловленности права и закона как идеала и практики, что дает веские основания предполагать их возможное несовпадение, в частности, возможность санкционирования со стороны государства в виде законов произвола, бесправия, беззакония. Практика подтвердила это в условиях фашизма, апартеида, тоталитаризма, авторитарных, военных и прочих подобных режимов. Не избежали практики государственного беззакония и произвола по отношению к человеку, социальным слоям и группам, нациям, обществу в целом и тоталитарные по своей природе государства социалистической ориентации. Печальным примером здесь могут служить репрессивные законы в советском государстве 30-х годов XX в., которые изменяли, к примеру, действие демократических принципов расследования и правосудия (принципа состязательности и равноправия сторон и др.), ликвидировали право обвиняемых и подсудимых на защиту, на обжалование приговора и др. Это была не просто деформация права, а полный отход от права, и такой «порядок» устанавливали законы советского государства. Следовательно, не всякий закон государства есть право. Право как реально существующие принципы объективно складывающейся системы общественных отношений, как идеал должно найти адекватное отражение в законах государства. Это в полной мере понимали прогрессивно мыслящие советские ученые-юристы.

Следует отметить, что и традиционное, нормативное понимание права в юридической науке не свободно от необходимости различать право и закон, ибо источник законов лежит вне позитивного права, устанавливаемого государством. В этой связи примечательна формула К. Маркса: «Законодательная власть не создает закона, она лишь открывает и формулирует его»^[22].

Действия законодателя ограничиваются определенными рамками, обусловленными объективными закономерностями общественного развития. В этом состоит критерий истинности юридических норм, законов. Следовательно, если законы не отражают закономерности общественного прогресса, то они не могут считаться правовыми. Таким образом, и в рамках нормативно-классового подхода в понимании права объективно проводится различение права и закона: не всякая норма закона (норма позитивного права) есть в то же время правовая норма.

В современном правовом государстве особое значение имеет конституция, призванная быть высшей властью в сфере права и законодательства. Конституция обладает верховенством, высшей юридической силой, имеет прямое действие на всей территории государства. Она направлена на реализацию учредительной власти народа, прав и свобод человека и гражданина. Осуществление права, конституции и законов предполагает эффективное функционирование государственной власти, ее механизма, сил и средств для их обеспечения, реализации, охране и защите в случаях нарушений.

Обязательным средством государственного обеспечения, охраны и защиты нормативно-позитивного права (конституции, законов) служит юридическая (правовая) ответственность в контексте правомерного и неправомерного поведения субъектов общественных отношений. В результате устанавливается правопорядок, обеспечивается стабильность развития общественных отношений.

В контексте различия права и закона возникает возможность известной корректировки в понимании категории ответственности, а именно в различии понятий правовой ответственности и юридической ответственности.

Отождествление правовой и юридической ответственности обусловлено сугубо позитивистским подходом к пониманию права и юридической ответственности, первоисточником которых является лишь воля государства, выраженная в законе. Такая позиция игнорирует аксиологический подход к содержанию права и юридической ответственности.

Правовая ответственность — это ответственность, устанавливаема в соответствии с требованиями идеального (естественного) права, его идеалов и ценностей. Она наиболее тесно связана с принципами свободы, справедливости и равенства. Правовая ответственность лежит в основе юридической ответственности.

Различие правовой и юридической ответственности имеет практическое значение прежде всего и главным образом для законодателя, когда он формулирует положения законов, касающихся тех или иных видов юридической ответственности, различных их аспектов, а также для Конституционного Суда РФ и иных органов конституционного правосудия, осуществляющих конституционный контроль.

Правовая ответственность находит свое исходное, первоначальное выражение в нормах конституции, которые закрепляют правовые основы юридической ответственности. Конституционные положения, посвященные юридической ответственности, получают конкретизацию и развитие в нормах текущего (отраслевого) законодательства.

К сожалению, нормы текущего (отраслевого) законодательства, регулирующие юридическую ответственность, не всегда отвечают конституционным установлениям. В этих случаях действует механизм судебного конституционного контроля, осуществляемый посредством конституционного (конституционно-уставного) судопроизводства в целях приведения в соответствие положений текущих (отраслевых) законов конституционным установлениям. Указанный механизм стал реальным с созданием Конституционного Суда РФ и конституционных (уставных) судов в субъектах Российской Федерации.

При этом органы конституционного правосудия исходят как из положений, нашедших непосредственное закрепление в Основных законах, конституциях, уставах, так и из положений правовой доктрины, стимулирующей общеправовые принципы (свободы, справедливости, равенства и др.).

«Гражданин и государство Российской Федерации, — говорится в постановлении Конституционного Суда РФ от 20 декабря 1995 г., — связаны взаимными правами, ответственностью и обязанностями”^[23]. Конституционный Суд РФ, исходя из общеправового принципа взаимной ответственности государства и личности, последовательно признает неконституционность положений законов и других нормативных актов, корректирует правоприменительную практику, исходя из принципов справедливости, соразмерности, равных оснований ответственности.

Понятие правовой ответственности в научной литературе используется не только как явление общественного сознания, как идеальное представление о справедливой ответственности за правонарушение, но и как ответственность в правомерном поведении, как активно-позитивная ответственность участников общественных отношений.

См.: Ожегов С.И. Словарь русского языка. — М., 1981. — С. 218. Он же. Толковый словарь русского языка. — М., 1995. — С. 459. ↑
Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. — М., 1935. — Т. 2. – С. 742. ↑
Oxford Advanced lerned dictionary of current English. — Oxford, 1987. — P. 722. ↑
См.: Халфина P.O. Общее учение о правоотношении. — М., 1974. — С. 23, 316-317. ↑
См.: Власть: очерки современной политической философии Запада. — М., 1989; Колдаев В.М. Государственная власть. — М., 1993; Демидов А.В. Власть в единстве и многообразии ее измерений // Государство и право. 1995. — № 11. — С. 3-11; Халипов В.Ф. Кратология как система наук о власти. — М., 1999. -С. 31; Политология / Под ред. М.Н. Марченко. — М., 1999. — С. 124-138; и др. ↑
О том, что нормы обычного права представляют собой «фундаментальное явление, проходящее через всю правовую историю» (Г.В. Мальцев), и до настоящего времени сохраняют свою силу, свидетельствуют данные, представленные участниками научно-практической конференции на тему: «Обычное право и его роль в формировании современной правовой культуры», состоявшейся в г. Майкопе (Республика Адыгея) 19-20 апреля 1999 г. (См. об этом: Северо-Кавказский юридический вестник. — 2000. — № 1. С. 146-154). ↑
См.: Бернштейн Д.И. Правовая ответственность как вид социальной ответственности и пути ее обеспечения. — Ташкент, 1989. ↑
Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. — Т. 20. — С. 115. ↑
Ленин В.И. Поли. собр. соч. Т. 1. С. 159. ↑
См.: Ленин В.И. Поли. собр. соч. Т. 18. С. 241. ↑
Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 20. С. 116. ↑
См.: Мальцев Г.В. Социалистическое право и свобода личности (теоретические вопросы). М., 1968. С. 50-51. ↑
См.: Рубинштейн С.Л. Бытие и сознание. — М., 1957. С. 285. ↑
Керимов ДА. Философские проблемы права. — М., 1972. С. 462. ↑
Поэтому неслучайно философы вводят в понятие личности разумность как обязательный признак. «Без сознания, без способности сознательно занять определенную позицию нет личности», — писал С.Л. Рубинштейн (Рубинштейн C.Л. Указ. соч. С. 312). Хотя это положение нельзя назвать бесспорным (см., например: Тугаринов В.П. Личность и общество. — М., 1965. С. 88). ↑
См.: Самощенко И.С. Свобода воли и ее значение для правового регулирования общественных отношений // Советское государство и право. — 1963. № 12. С. 43-44; Тимощенко И.С., Фурукшин М.Х. Ответственность по советскому законодательству. — 1971. С. 15-31; Керимов ДА. Указ. соч. С. 465 и др. ↑
См. об этом: Витрук Н.В. Основы теории правового положения личности в социалистическом обществе. -М., 1979. С. 89-98. ↑
См.: Бунге М. Причинность: место принципа причинности в современной науке. – М., 1962. С. 211-212. ↑
См. об этом: Нерсесянц В.С. Право и закон. Из истории правовых учений. М., 1983. ↑
Даль В. Толковый словарь живого великорусского языка. М., 1982. Т. 3. С. 377. ↑
См.: Елеонский В.О. Нормотворчество в органах внутренних дел. Теоретические основы: Автореф. дис. канд. юрид. наук. — Нижний Новгород, 1992. С. 9-13. ↑
Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 1. С. 285. ↑
См.: Постановление Конституционного Суда РФ от 20 декабря 1995 года по делу о проверке конституционности ряда положений п. «а” ст. 64 УК РСФСР в связи жалобой гражданина В.А. Смирнова // СЗ РФ. — 1996. № 1. Ст. 54. ↑

Оглавление