Проблема процессуальной ответственности как самостоятельного вида юридической ответственности не получила должного разрешения в отечественном правоведении. К ней в той или иной степени с различных позиций обращались А.А. Бессонов, Г.Н. Ветрова, Н.А. Громов, И.М. Зайцев, В.М. Ковалев, З.Ф. Коврига, В.М. Корнуков, Д.А. Липинский, Е.Г. Лукьянова, А.А. Павлушина, И.Л. Петрухин, С.А. Полунин, А.А. Рябцев, О.С. Скачкова, Р.Л. Хачатуров, Н.А. Чечина, С.А. Шейфер, П.С. Элькинд, А.В. Юдин и др.

В настоящее время можно говорить о двух подходах к пониманию процессуальной ответственности: о «традиционном» понимании как о процессуальной ответственности в юрисдикционном процессе и в более широком понимании процессуальной ответственности, т.е. во всех видах юридического процесса — правотворческого, позитивно-правоприменительного (применение диспозиций норм права), юрисдикционного (применение санкций норм права), контрольного.

Процессуальная ответственность за нарушения процессуальных норм, опосредующих реализацию диспозиций и санкций норм материального права в таких отраслях права, как конституционное право, парламентское право, административное право, гражданское, семейное, трудовое право и др., может быть двух видов — восстановительная и карательно-штрафная.

В отечественной науке наблюдается пристальное внимание к процессуальной форме, процедурам, процессу, процессуальным нормам и процессуальным отношениям без сведения их к юрисдикционной сфере отношений (см. гл. 7).

Все большее внимание привлекают проблемы неюрисдикционных видов юридического процесса, в которых есть свои процедуры, и их нарушение должно влечь соответствующую негативную реакцию в виде процессуальной ответственности, налагаемой компетентными органами и должностными лицами.

Так, проверка конституционности законов Конституционным Судом РФ проводится по различным основаниям, в том числе по порядку их принятия. В частности, согласно правовым позициям Конституционного Суда РФ^[1] конституционными нормами о статусе Государственной Думы и порядке ее деятельности (ст. 94, ч. 1 ст. 95, ч. 3 ст. 97, ч. 2 ст. 100 и ч. 4 ст. 101) обусловливается необходимость закрепления в Регламенте Государственной Думы соответствующих процедур принятия ею решений, в том числе личного голосования депутатов при принятии законов последовательно в каждом из трех чтений при их различном назначении. Нарушение данных требований может служить основанием для признания акта не соответствующим Конституции РФ по порядку принятия. Утрата юридической силы законом, признанным неконституционным по данному основанию, может рассматриваться как конституционно-процессуальная ответственность всех участников законодательного процесса — палат Федерального Собрания РФ и Президента РФ.

Все настойчивее авторы пытаются обосновать существование конституционного процесса, административного процесса, трудового процесса и т.п. в качестве самостоятельных отраслей или подотраслей права.

Так, Л.С. Жакаева в докторской диссертации и публикациях <1> предприняла попытку обосновать существование конституционного процесса как самостоятельного структурного элемента в конституционном праве. Несмотря на поиски признаков конституционного процесса как разновидности юридического процесса, Л.С. Жакаева вынуждена признать, что «конституционное право едино по своему материально-процессуальному содержанию», что в конституционном праве «речь может идти о процессуальных (или преимущественно процессуальных) по характеру правовых институтах», а «внутриотраслевое разграничение правовых институтов по признаку «процессуальности» довольно условно»^[2]. Исходя из таких (верных по существу) установок, следует прийти к выводу, что в конституционном праве нет единого конституционного процесса, а есть лишь институты процессуального характера. Именно по этому пути и пошла Л.С. Жакаева, признав наличие таких процессуальных институтов в конституционном праве, как процесс разработки и принятия конституции, внесения в нее изменений и дополнений; избирательный (выборный) процесс; законодательный процесс; конституционное производство, осуществляемое Конституционным советом Республики Казахстан. В конечном счете Л.С. Жакаева не видит объективных оснований для обособления конституционно-процессуальных норм в качестве самостоятельной отрасли или подотрасли конституционного права, правильно считает неосуществимой идею создания конституционно-процессуального кодекса. Она справедливо считает необходимым оптимальное сочетание процессуальных и материальных норм в источниках конституционного права, совершенствование механизма реализации конституционно-правовых норм посредством уточнения и детализации конституционно-правовых процедур (процессуальных действий) субъектов конституционно-правовых отношений <3>.

———————————

<1> См.: Жакаева Л.С. Процессуальные формы в конституционном праве Казахстана. М., 2008; Она же. Конституционный процесс в Республике Казахстан: теоретико-правовые вопросы. Караганда, 2006.

<2> Жакаева Л.С. Конституционный процесс в Республике Казахстан: теоретико-правовые вопросы: Дис. … д-ра юрид. наук. М., 2008. С. 13, 378.

<3> Там же. С. 85, 86.

С чем нельзя согласиться, так это с утверждением Л.С. Жакаевой о том, что в конституционном праве нет процессуальной ответственности, так как в конституционно-процессуальных нормах отсутствует санкция <1>. С этим утверждением можно было бы согласиться, если бы не было нарушений процессуальных норм, например в избирательном или законодательном процессах. А они есть, есть и меры восстановительной процессуальной ответственности. Институты процессуального характера в конституционном праве охраняются и защищаются также карательно-штрафными мерами, мерами дисциплинарной, административной и уголовной ответственности.

Особо следует выделить специальный вид юридической ответственности — процессуальную ответственность за нарушение правил судебного процесса, особенно на стадии судопроизводства, и ее разновидности в таких процессах, как судебно-конституционный, гражданский, арбитражный, уголовный.

Основанием процессуальной ответственности служит процессуальное правонарушение, т.е. невыполнение процессуальных правил того или иного вида судопроизводства. Процессуальная ответственность наступает при совершении процессуального правонарушения и вынесении уполномоченным субъектом решения о применении конкретной меры процессуальной ответственности, предусмотренной законом. При совершении процессуального правонарушения фактически действует презумпция вины правонарушителя. Поэтому уполномоченный субъект, фиксируя факт процессуального правонарушения, не обязан доказывать наличие вины в действиях правонарушителя. Это не исключает возможность для нарушителя процедурных правил доказывать отсутствие его вины, что может повлечь изменение в применении меры процессуальной ответственности.

Процессуальная ответственность есть мера государственного принуждения, содержание которой направлено на восстановление нормального хода судебного процесса (судопроизводства), устранение каких-либо помех, возможностей влияния на суд, на участников процесса или может по содержанию быть наказанием за неправомерное поведение в ходе процесса.

Мерами процессуальной ответственности являются предупреждение, удаление из зала судебного заседания, судебные штрафы (денежные взыскания).

Рассмотрим судебно-конституционную процессуальную ответственность. В конституционном судопроизводстве согласно ст. 54 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации» присутствующие в зале заседания обязаны уважительно относиться к Конституционному Суду РФ и принятым в нем правилам и процедурам, подчиняться распоряжениям председательствующего о соблюдении распорядка заседания. Лицо, нарушающее порядок в заседании или не подчиняющееся законным распоряжениям председательствующего, после предупреждения может быть удалено из зала. Председательствующий с согласия Конституционного Суда РФ может после предупреждения удалить публику, если ею допущено нарушение порядка, мешающее нормальному ходу заседания. Конституционный Суд РФ может подвергнуть лицо, нарушающее порядок в заседании или не подчиняющееся законным распоряжениям председательствующего, штрафу в размере до 10 минимальных размеров оплаты труда.

В соответствии со ст. 58 названного Закона председательствующий в судебном заседании предоставляет слово судьям и участникам процесса, прерывает выступления участников процесса, если они касаются вопросов, не имеющих отношения к разбирательству, лишает их слова при самовольном нарушении ими последовательности выступлений, двукратном неисполнении требований председательствующего, использовании грубых или оскорбительных выражений, провозглашении преследуемых по закону утверждений и призывов.

Субъектами гражданско-процессуальной ответственности являются участники гражданского процесса: истец, ответчик и их представители, свидетель, эксперт, лица, содействующие осуществлению правосудия, исполняющие решения судов. В число субъектов гражданско-процессуальной ответственности входят и присутствующие на публичных заседаниях суда.

Согласно ГПК РФ мерами гражданско-процессуальной ответственности служат судебные штрафы (ст. 105), т.е. денежные взыскания, которые налагаются:

1) в случае неизвещения должностным лицом или гражданином, не имеющим возможности представить истребуемое судом доказательство вообще или в установленный судом срок, о предоставлении доказательства по причинам, признанным судом неуважительными (ч. 3 ст. 57);

2) при нарушении запрещений, наложенных судом в качестве мер по обеспечению иска (ч. 2 ст. 140);

3) на свидетеля, эксперта, специалиста, переводчика, не являвшихся в судебное заседание по причинам, признанным судом неуважительными (ч. 2 ст. 168);

4) в случае уклонения переводчика от явки в суд или от ненадлежащего исполнения своих обязанностей (п. 4 ст. 162);

5) за несообщение должностным лицом о принятых мерах по частному определению суда (ч. 2 ст. 226);

6) за неявку в судебное заседание, в котором рассматривается и разрешается дело, возникшее из публичных правоотношений, представителя органа государственной власти, органа местного самоуправления или должностного лица, явка которых была признана судом обязательной (ч. 4 ст. 246);

7) за непредставление должностными лицами истребуемых судом доказательств по делам, возникающим из публичных правоотношений (ч. 2 ст. 249).

Размеры штрафа неодинаковы для различных правонарушений.

Наряду с судебными штрафами ГПК РФ предусматривает и такие меры гражданско-процессуальной ответственности, как предупреждение, удаление из зала судебного заседания лица, участвующего в деле, или его представителя, а также присутствующих в судебном заседании граждан на все время судебного заседания или его часть, при этом рассмотрев дело в закрытом судебном заседании или отложив разбирательство дела (ст. 159), принудительный привод свидетеля при его неявке в судебное заседание без уважительных причин по вторичному вызову (ч. 2 ст. 168).

Субъектами арбитражно-процессуальной ответственности являются стороны и их представители, другие участники арбитражного процесса (свидетели, переводчик, представители государственных органов и органов местного самоуправления и др.), присутствующие в зале заседания.

Мерами арбитражно-процессуальной ответственности согласно АПК РФ служат предупреждение, удаление из зала судебного заседания, штрафы, размеры которых различны в зависимости от арбитражно-процессуальных правонарушений.

Основания и порядок наложения и исполнения судебных штрафов предусмотрен в гл. 11 «Судебные штрафы» (ст. ст. 119 и 120).

Судебные штрафы согласно АПК РФ предусмотрены за следующие арбитражно-процессуальные правонарушения: неуважение к суду (ст. 154); неисполнение обязанности представить истребуемое судом доказательство по причинам, признанным арбитражным судом неуважительными, либо неизвещение суда о невозможности представления доказательства (ст. 66); неисполнение определения по обеспечению иска (ст. 96); неявка в суд лиц, участвующих в деле: свидетеля, переводчика, истца, ответчика, представителя государственных органов, органов местного самоуправления, а также лица, привлекаемого к административной ответственности (ст. ст. 156, 157, 194, 200, 205, 210, 215); утрату исполнительного листа (ст. 331); неисполнение судебного акта банком или иной кредитной организацией и другими лицами (ст. 332).

Исходя из действующего законодательства, дела, вытекающие из административно-правовых отношений, и дела об административных правонарушениях рассматриваются в порядке гражданского и арбитражного процесса. В силу этого вряд ли можно говорить об административно-процессуальной ответственности как самостоятельной разновидности процессуальной ответственности: она поглощается гражданско-процессуальной и арбитражно-процессуальной ответственностью. Самостоятельной административно-процессуальная ответственность станет при окончательном формировании арбитражно-юрисдикционного процесса (административного судопроизводства).

От административно-процессуальной ответственности необходимо отличать установленные КоАП РФ составные административные правонарушения и административную ответственность в виде административных штрафов: за неисполнение распоряжения судьи или судебного пристава (ст. 17.3), непринятие мер по частному определению суда или по представлению судьи (ст. 17.4); воспрепятствование явки в суд народного или присяжного председателя (ст. 17.5); непредставление информации для составления списков присяжных заседателей (ст. 17.6); невыполнение законных требований прокурора, следователя, дознавателя или должностного лица, осуществляющего производство по делу об административном правонарушении (ст. 17.7); воспрепятствование законной деятельности судебного пристава-исполнителя (ст. 17.8); заведомо ложные показания свидетеля, пояснение специалиста, заключение эксперта или заведомо неправильный перевод (ст. 17.9), в равной мере относящиеся ко всем видам юрисдикционного процесса.

Уголовно-процессуальная ответственность состоит в принудительном претерпевании осуждения и негативных последствий виновным нарушителем правил уголовного процесса (А.А. Бессонов, Г.Н. Ветрова, Н.А. Громов, В.М. Ковалев, З.Ф. Коврига, Д.А. Липинский, Р.Л. Хачатуров, П.С. Элькинд и др.).

Основанием уголовно-процессуальной ответственности являются уголовно-процессуальные правонарушения. Вопрос о составах уголовно-процессуальных правонарушений и мерах уголовно-процессуальной ответственности является дискуссионным.

Мерами уголовно-процессуальной ответственности служат предупреждение, удаление из зала судебного заседания за нарушение порядка в судебном заседании и неподчинение распоряжениям председательствующего или судебного пристава, налагаемые на правонарушителя денежные взыскания (ст. 258 УПК РФ). Денежные взыскания согласно ст. 117 УПК РФ могут быть наложены в случаях неисполнения участниками уголовного судопроизводства процессуальных обязанностей в порядке, установленном ст. 118 УПК РФ.

В научной литературе в качестве мер уголовно-процессуальной ответственности рассматриваются замена меры пресечения на более строгую (замена подписки о невыезде арестом), частное определение суда о нарушении закона (Г.Н. Ветрова, Н.А. Громова, С.А. Полунин), наложение денежного взыскания на поручителя при его личном поручительстве в качестве меры пресечения, обращение в доход государства залога, внесенного в виде меры пресечения, в случаях невыполнения надлежащих обязательств подозреваемым или обвиняемым (Г.Н. Ветрова, В.М. Корнуков, И.Л. Петрухин).

Остается до конца не решенным вопрос об уголовно-процессуальной ответственности обвинителя и защиты в случае их неподчинения распоряжениям председательствующего (ч. 2 ст. 258 УПК РФ), либо следует их замену в уголовном процессе рассматривать как меру уголовно-процессуальной ответственности.

От уголовно-процессуальной ответственности необходимо отличать административную ответственность за административные правонарушения, предусмотренные ст. ст. 17.3 — 17.9 КоАП РФ, и уголовную ответственность за уголовные преступления, предусмотренные гл. 31 «Преступления против правосудия» УК РФ (ст. ст. 294 — 316).

Р.Л. Хачатуров и Д.А. Липинский поставили вопрос о суде как субъекте гражданско-процессуальной ответственности^[3]. Вопрос о процессуальной ответственности суда (судьи), по существу, может быть распространен на все виды судебного процесса. Процессуальные нарушения суда могут быть обжалованы в судебном порядке и получить надлежащую правовую оценку. Судья может нести дисциплинарную, административную, уголовную ответственность за свои процессуальные правонарушения, в частности за нарушение процессуальных сроков.

Согласно Постановлению Конституционного Суда РФ от 25 января 2001 г. положения п. 2 ст. 1070 ГК РФ в его конституционно-правовом смысле и его взаимосвязи со ст. ст. 6 и 41 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (заключена в г. Риме 4 ноября 1950 г.) не могут служить основанием для отказа в возмещении государством вреда, причиненного при осуществлении гражданского судопроизводства и иных случаях (когда спор не разрешается по существу) в результате незаконных действий (бездействия) суда (судьи), в том числе при нарушении разумных сроков судебного разбирательства, если вина судьи установлена не приговором суда, а иным соответствующим судебным решением^[4].

Вопрос о причинах и путях устранения нарушений разумных сроков в российских видах судопроизводства приобрел особую остроту в связи с решениями и правовыми позициями Европейского Суда по правам человека, фиксирующими нарушения разумных сроков осуществления правосудия в российских судах.

1. См. Постановления Конституционного Суда РФ от 20 июля 1999 г. N 12-П по делу о проверке конституционности Федерального закона от 15 апреля 1998 г. «О культурных ценностях, перемещенных в Союз ССР в результате Второй мировой войны и находящихся на территории Российской Федерации»; от 5 июля 2001 г. N 11-П по делу о проверке конституционности Постановления Государственной Думы от 28 июня 2000 г. N 492-III ГД «О внесении изменения в Постановление Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации «Об объявлении амнистии в связи с 55-летием Победы в Великой Отечественной войне 1941 — 1945 годов» в связи с запросом Советского районного суда г. Челябинска и жалобами ряда граждан. ↑

2. Жакаева Л.С. Конституционный процесс в Республике Казахстан: теоретико-правовые вопросы: Дис. … д-ра юрид. наук. С. 14, 122. ↑

3. См.: Хачатуров Р.Л., Липинский Д.А. Общая теория юридической ответственности. С. 825. ↑

4. См. Постановление Конституционного Суда РФ от 25 января 2001 г. N 1-П. ↑