В реальной жизни юридическая ответственность выступает в качестве определенных ее видов. Дифференциация как процесс, противоположный интеграции, характеризуется разделением юридической ответственности на отдельные виды, для которых законодатель устанавливает различные основания возникновения и действия, различные правовые последствия, определяемые характером соответствующих правонарушений. Видовая дифференциация юридической ответственности имеет научное и практическое значение для законодателя и правоприменителей.

В научной литературе вопрос о классификации видов юридической ответственности остается дискуссионным^[1].

Любая классификация зависит от ее основания (критерия). Наиболее распространенной в отечественном правоведении является классификация видов юридической ответственности по ее отраслевой принадлежности. Различие отраслевых видов ответственности обусловлено не столько особенностями предмета и метода регулирования общественных отношений, сколько характером правонарушений, их последствиями.

Традиционным в научной и учебной литературе является признание следующих видов юридической ответственности: гражданско-правовой, материальной, дисциплинарной, административной и уголовной, соответствующих таким отраслям права, как гражданское, трудовое, административное и уголовное.

При характеристике видов юридической ответственности следует подчеркнуть, что связь отраслей права и видов юридической ответственности не является жестко однолинейной.

Р.Л. Хачатуров и Д.А. Липинский^[2] исходят из того, что критерием классификации юридической ответственности, скорее, дифференциации ее на виды, служит ее отраслевая принадлежность.

“Наша позиция, – пишут авторы, – заключается в том, что любая отрасль права (если она сформировалась в качестве самостоятельной) должна обладать собственным институтом <видом> юридической ответственности”^[3]. У авторов есть и более категоричное суждение: “Ни одна отрасль права не может нормально функционировать без собственного института (вида. – Н.В.) юридической ответственности”^[4].

О самостоятельности того или иного вида юридической ответственности, по мнению авторов, свидетельствует ряд дополнительных признаков: кодифицированный нормативный правовой акт, предусматривающий юридическую ответственность; особенности процессуального осуществления; наличие самостоятельного правонарушения (объекта правонарушения); вид установленных государством неблагоприятных последствий совершенного деяния. Точка зрения Р.Л. Хачатурова и Д.А. Липинского об отраслевом критерии разграничения видов юридической ответственности как единственно правильном непоследовательна и противоречива. Авторы, учитывая отраслевой критерий, дифференцируют юридическую ответственность на следующие профилирующие виды: конституционную, гражданско-правовую, трудовую, административную, финансовую, уголовную, уголовно-исполнительную, гражданско-процессуальную и уголовно-процессуальную ответственность^[5]. Р.Л. Хачатуров и Д.А. Липинский согласны с авторами (О.Э. Лейстом и др.) в том, что в одной отрасли права существует несколько видов ответственности, а отдельным из них не соответствует самостоятельная отрасль права (дисциплинарная ответственность есть, а дисциплинарного права нет). Вряд ли можно согласиться с тем, что такие виды юридической ответственности, как материальная ответственность и дисциплинарная ответственность, исключаются из числа профилирующих, но в то же время в это число включены финансовая ответственность и уголовно-исполнительная ответственность. Противоречива позиция авторов относительно дисциплинарной ответственности. Вопреки общепринятому мнению о дисциплинарной ответственности как самостоятельном виде юридической ответственности авторы рассматривают дисциплинарную и материальную ответственность как разновидности трудовой ответственности, тем самым жестко увязывая их с трудовым правом^[6]. Дисциплинарную ответственность нельзя рассматривать только в рамках трудового права как отрасли права, ибо она распространяется и на депутатов, и на членов палат Федерального Собрания, на судей, имеющих особый статус, который не подпадает под действие норм трудового права. Дисциплинарная ответственность, как полагают Р.Л. Хачатуров и Д.А. Липинский, распространяется на осужденных, и эта ответственность рассматривается ими как самостоятельный и к тому же профилирующий вид юридической ответственности, существующий уже в рамках уголовно-исполнительного права как отрасли права^[7].

Актуальной задачей является преодоление сложившихся в советское время стереотипов относительно видов юридической ответственности, что связано прежде всего с необходимостью переосмысления структуры российского права по отраслям, подотраслям и институтам.

Необходимо, во-первых, восстановить подход к системе российского права как к праву частному и публичному, которые, в свою очередь, структурируются на отрасли, подотрасли, институты. Такой подход дает возможность сделать адекватные выводы и обобщения, соответствующие тенденциям интеграции и дифференциации в системе российского права, в том числе в сфере отношений юридической ответственности. Следует, во-вторых, определить подлинное место и выявить особую роль конституционного права как отрасли права в системе российского права, в соотношении с отраслями частного и публичного права, в-третьих, уточнить дифференциацию российского права на отрасли права.

Отрицание деления права на частное и публичное зависело в советское время от идеологической установки о том, что в экономической жизни социалистическое право ничего частного не признает^[8].

Начиная с античных времен в государственно организованных обществах, основанных на частной собственности, формируется деление права на частное (jus privatum) и публичное (jus publicum). За частным и публичным правом стоит государство, которое силой своей власти и принуждения обеспечивает соблюдение и защиту норм частного и публичного права. Естественно, между частным и публичным правом нет непреодолимого барьера. Публичный интерес проникает и в частное право, равно как и элементы частного права существуют в публичном праве (например, договор в административном праве).

Вопрос о содержании и структуре частного и публичного права в их взаимосвязи в отечественном правоведении разработан слабо, так как в социалистическом правоведении приоритет в правовом регулировании отдавался охране общественных, государственных интересов. Приоритет публичного права над частным правом привел к неправомерному сужению пределов последнего, к искажению его сути, целей, к ограничению прав личности в области гражданского, семейного, трудового и других отраслей частного права, к подмене гражданско-правовых способов защиты прав и законных интересов лиц дисциплинарными, административно-правовыми и уголовно-правовыми мерами.

Вопрос о соотношении частного и публичного права затрагивает все стороны человеческого сообщества: свободы и несвободы, инициативы, автономии воли и пределов вторжения государства в гражданскую жизнь. Признание частного права обусловлено наличием рыночных отношений в сфере экономической жизни, вмешательство в которые со стороны государства и его органов существенно ограничено законом. И в связи с этим справедлив тезис о том, что суть частноправового подхода заключается не в исключении вообще государственного вмешательства в имущественные отношения, а необоснованного и произвольного вмешательства государства.

Отличительные особенности публичного и частного права обусловлены способами или приемами регулирования общественных отношений: если публичное право есть система субординации, то гражданское право есть система координации, если первое есть область власти и подчинения, то второе есть область свободы и частной инициативы. Деление права на публичное и частное не только и, пожалуй, даже не столько классификационное, сколько концептуальное. Оно касается самих основ права, его места и роли в жизни людей, его определяющих ценностей^[9].

Частное право не может существовать без публичного. Частное право опирается на публичное. Оно призвано охранять и защищать частное право.

Признавая существование сферы частного права, государство может делегировать свои полномочия по разрешению конфликтных ситуаций непосредственно участникам частноправовых отношений. Государство в случае необходимости может по просьбе сторон, включенных в процесс тяжбы, вмешаться в конфликтную ситуацию.

Вряд ли можно согласиться с мнением Н.И. Матузова, что частное и публичное право настолько тесно взаимосвязаны, что их разграничение до некоторой степени условно^[10]. Элементы публичного проникают в нормативную ткань частного права, а элементы частного используются в публичном праве. Они скрепляют нормативные массивы этих отраслей, придают им ориентацию и дают защиту^[11]. Связь частного и публичного права имеет координационный (но не субординационный, иерархический) характер и выступает как одна из разновидностей предметно-функциональных связей рассматриваемых систем^[12].

Четкое разграничение частноправовых и публичных начал в условиях постсоциалистического и постсоветского периода необходимо для процесса разгосударствления собственности, освобождения общественного сознания от патернализма, от веры во всемогущество государственного регулирования.

Границы между частным и публичным правом в российской правовой системе существенно меняются и являются динамичными.

Правильная оценка природы связей между частным и публичным правом, тенденций их развития имеет не только теоретический интерес. Она крайне важна для процесса формирования и развития в современных условиях отраслей права и законодательства, для использования разнообразных средств правового регулирования, в том числе института юридической ответственности при регулировании конкретных видов общественных отношений.

Система российского права как взаимосвязь ее отраслей, естественно, имеет объективные основания. Но в то же время она подвержена сильному влиянию субъективных факторов. Построение системы права зависит также от целей и задач, которые ставит перед собой как законодатель, так и исследователь права и правоприменитель. Система права не только познается, но и формируется (строится).

В конкретном построении система права может приобрести различные очертания. Система отраслей права должна охватывать всю совокупность норм российского права, адекватно отражать общие и специальные закономерности их бытия и развития.

Вопрос о системе права всегда был дискуссионным. Не потерял он этого характера и в настоящее время. Более того, теория и практика системы российского права требуют существенной корректировки, что обусловлено переходом к новой общественной системе, к переакцентировке в целях правового регулирования общественных отношений. Федеративный характер Российского государства и соответствующая система законодательства на федеральном и региональном уровнях еще более усложняют решение проблемы системы российского права.

Современная российская система права восприняла деление права на частное и публичное. Конституционное право является отраслью публичного права. В системе российского права конституционное право занимает определяющее место и играет ведущую роль. Такие место и роль конституционного права обусловлены, во-первых, характером и значением общественных отношений, которые оно регулирует, т.е. их предметом и содержанием, и, во-вторых, верховенством и высшей юридической силой Конституции как основного (высшего) закона Российского государства, установления которого являются исходными, определяющими для всех отраслей права. Отраслевое (текущее) законодательство, судебная и иная правоприменительная практика должны не противоречить конституционным установлениям, а наиболее полно воплощать в жизнь их глубокий смысл и содержание.

Предметом конституционного права Российской Федерации являются коренные, базовые, основополагающие общественные отношения, раскрывающие государственную самоидентификацию и власть народа, учреждение и принципы организации и функционирования государственной власти во взаимосвязи с местным самоуправлением, основные права, свободы и обязанности человека и гражданина и иные основы взаимоотношений личности, гражданского общества и государства. Одни группы общественных отношений регулируются исчерпывающим образом, а другие составляют основу (фундамент) для непосредственного регулирования общественных отношений иными отраслями публичного и частного права в более полном объеме.

Таким образом, вершиной и фундаментом (основой) российского права является конституционное право, имеющее публично-правовую природу и надотраслевой характер. Конституционное право включает в единстве институты (подотрасли) материального и процессуального характера.

Различие характера (уровня) публичной власти неизбежно приводит к обособлению государственного и муниципального права. В юридической науке муниципальное право признается в качестве самостоятельной отрасли российского права. Логично было бы выделить государственное право как всеобъемлющую, правовую общность в российском праве (по С.С. Алексееву, правовую семью).

В силу действия принципа разделения властей в государственном праве формируются либо уже сформированы такие отрасли российского права, как парламентское право, административное (регулятивное) право, судебное право, деликтно-наказательное право, устанавливающее дисциплинарные, административные и уголовные деликты и соответствующие им меры ответственности. Все указанные отрасли права включают подотрасли и институты материального права с возможными процессуальными подотраслями (институтами) и юрисдикционными процессами:

В свете качественных изменений общественного и конституционного строя в Российской Федерации требует переосмысления система частного и публичного права.

Российское частное право включает гражданское право, к которому непосредственно примыкает семейное, предпринимательское и трудовое право. Отнесение к частному праву иных отраслей права (а конструирование новых отраслей права все более нарастает) дискуссионно и проблематично. Так, В.И. Гойман к частному праву относит земельное право, учитывая новые тенденции его развития. По его мнению, признание в Российской Федерации частной собственности на землю принципиально повлияло на характер земельного права, определив его переход “под юрисдикцию” частного права (с сохранением публично-правовых элементов)^[13].

Основу частного права составляет гражданское право, которое в обновлении и развитии получило современное осмысление, связанное прежде всего с регулированием и защитой отношений частной собственности во всех ее формах и проявлениях. Отношения равенства сторон, характерные для частного права, все более проникают в другие отрасли частного права (семейное, трудовое, предпринимательское и др.).

В семейном праве существенно расширены договорные начала регулирования отношений в семье. Семейный кодекс РФ предоставил право субъектам семейных отношений самостоятельно определять содержание, основания и порядок осуществления своих прав и обязанностей в брачном договоре, в соглашениях об уплате алиментов, о порядке осуществления родительских прав родителем, проживающим отдельно от ребенка, и т.д. Именно в этом заключается принципиальное отличие СК РФ от ранее действовавшего законодательства. Такой подход наиболее эффективно способствует взвешенному регулированию отношений между всеми членами семьи, дает возможность исключить произвольное вмешательство кого-либо, в том числе государства, в дела семьи, а также обеспечить защиту прав и интересов всех ее членов^[14].

Отпочкование трудового права от гражданского явилось, как показывает многолетняя практика работы Международной организации труда, важным шагом на пути защиты прав и интересов трудящихся. Работники не могут находиться с работодателями в равных отношениях, что является одним из принципов гражданско-правовых отношений. Однако в условиях социалистической системы народного хозяйства трудовое право зачастую стояло на защите интересов государства, государственных предприятий и организаций в ущерб интересам самих трудящихся.

В современных условиях развитие трудового законодательства идет в направлении расширения свободы усмотрения сторон при заключении трудовых договоров (контрактов).

В правовом регулировании социально-трудовых отношений участвуют в равноправном диалоге три стороны – государство, работодатели и трудящиеся, представляемые в основном профсоюзами. На современном этапе необходимо сохранить активное участие государства в регулировании трудовых отношений, в защите прав и законных интересов трудящихся, установлении взаимной ответственности работодателей и работников.

В условиях рыночных отношений акцент имущественных санкций переносится на восстановительные, компенсационные меры. Так, в сфере охраны окружающей среды причинители вреда окружающей среде, здоровью и имуществу граждан загрязнением окружающей среды, порчей, уничтожением, повреждением, нерациональным использованием природных ресурсов, разрушением естественных экосистем и другими экологическими правонарушениями обязаны возместить его в полном объеме. Обязанность возместить причиненный вред может быть дополнена карательно-штрафной юридической ответственностью.

Развитие частноправовых начал в российском праве не должно принижать значение общегосударственных, публичных интересов. Так, крайне опасен для устойчивости гражданского общества рост коммерциализации отношений в сфере социального обеспечения, здравоохранения, образования, искусства, культуры. Имеющиеся ныне тенденции уже вошли, как представляется, в противоречие с гарантированными Конституцией РФ гражданам социальными и культурными правами и законными интересами.

Интеграция России в общеевропейское сообщество предполагает интернационализацию российской правовой системы на основе усвоения опыта эффективного сочетания частных и публичных начал в экономической и других сферах жизнедеятельности российского общества и государства.

Новые тенденции в развитии и соотношении частного и публичного российского права будут оказывать существенное влияние и на юридическую ответственность, применяемую в частном и публичном праве.

В.А. Кислухин приходит к выводу о том, что частное и публичное право определяют реальное существование частноправовой и публично-правовой ответственности с их особой природой и характером^[15]. Такой подход был подвергнут критической оценке со стороны Р.Л. Хачатурова и Д.А. Липинского^[16].

Критикуя деление В.А. Кислухиным юридической ответственности на публично-правовую и частноправовую, Р.Л. Хачатуров и Д.А. Липинский основной дефект такого различия увидели в том, что правоотношения ответственности, а следовательно, и любой вид юридической ответственности являются публично-правовыми, скорее имеют характер публично-правовых, так как устанавливаются и охраняются государством. Но в классификации В.А. Кислухина имелся в виду не публично-правовой характер частноправовой ответственности, а правовое пространство – публично-правовое и частноправовое, в рамках которого применяется тот или иной вид юридической ответственности, и желание автора определить их родовую основу. Поэтому трудно увидеть что-то крамольное, например, в следующем определении В.А. Кислухиным частноправовой ответственности, процитированном Р.Л. Хачатуровым и Д.А. Липинским: “Это ответственность субъекта частноправовых отношений за совершенное им нарушение норм отраслей частного права, реализующаяся посредством принудительного воздействия со стороны государства на основе закона и (или) в силу договора”. Более того, преимуществом приведенного определения является то, что в нем правильно указано на договор как на одно из важных оснований возникновения юридической ответственности в частноправовых отношениях. Спорным в суждениях В.А. Кислухина является другое, а именно его стремление выявить преобладание восстановительно-компенсационной или карательно-штрафной ответственности в содержании частноправовой или публично-правовой ответственности как видов юридической ответственности. Поэтому нет никакого противоречия в его высказывании, приведенном в книге Р.Л. Хачатурова и Д.А. Липинского, о том, что в отраслях публичного права (конституционном, административном, финансовом, налоговом, уголовном, процессуальном и др.) наряду с карательной юридической ответственностью применяется восстановительная юридическая ответственность, равно как в отраслях частного права наряду с восстановительной юридической ответственностью применяются меры карательной ответственности. Это реальные факты правовой действительности, вследствие чего странным выглядит утверждение Р.Л. Хачатурова и Д.А. Липинского о том, что они противоречат “как логике вещей, так и действующему законодательству”. При этом авторы за В.А. Кислухина домысливают, приписывая ему то, о чем он вообще не говорил, а именно идею о функциях любого вида юридической ответственности, которые (восстановительная, карательная, превентивная, воспитательная) якобы действуют лишь по отдельности.

Некорректны критические замечания Р.Л. Хачатурова и Д.А. Липинского в адрес В.А. Кислухина, выдвинувшего в качестве дополнительного критерия дифференциации юридической ответственности на виды типовую степень общественной опасности виновного и говорящего о дифференциации юридической ответственности в общетеоретическом плане, со ссылкой на большее значение этого вопроса для криминологии или на работу по уголовному праву, в которой речь справедливо идет о дифференциации и индивидуализации уголовной ответственности и уголовного наказания. На наш взгляд, более прав В.А. Кислухин, полагающий, что, прежде чем ставить вопрос о классификации юридической ответственности, следует дифференцировать юридическую ответственность на виды, а типовая степень общественной опасности виновного как критерий этой дифференциации заслуживает серьезного внимания, поскольку такой подход свидетельствует о том, что дисциплинарная ответственность как самостоятельный вид юридической ответственности гораздо ближе к административной и уголовной ответственности, чем к материальной, как на этом настаивают оппоненты В.А. Кислухина.

Виды ответственности в публичном праве. Публичное право регулирует отношения по организации и функционированию публичной власти, осуществляемой в форме государственной власти на основе принципа разделения властей и местного самоуправления. Функционирование публичной власти осуществляется на основе принципов правового государства, в том числе взаимной правовой ответственности государства и иных субъектов общественных отношений.

В публичном праве защищаются общегосударственные и иные общественные интересы. Публичное право направлено также на защиту государством частного права, установленных им правил гражданского оборота, предпринимательской и всякой иной не запрещенной законом экономической деятельности путем принудительного разрешения конфликтов и возложения справедливого возмездия за правонарушения.

В реальной жизни ответственность в публичном праве существует в качестве конкретных ее видов. Наряду с закреплением правовых основ в сфере отношений юридической ответственности Конституция РФ и конституционное право в целом устанавливают конституционную (конституционно-правовую) ответственность как самостоятельный вид юридической ответственности, а конституции (уставы) субъектов РФ и конституционно-уставное право в целом – конституционно-уставную ответственность.

Наряду с конституционной ответственностью, на наш взгляд, следует различать государственно-правовую ответственность (дисциплинарную, административную, уголовную) и муниципальную ответственность, не связывая их жестко с отраслями публичного права. Остается открытым вопрос о муниципальной ответственности: является она самостоятельным видом юридической ответственности либо входит в содержание конституционной (конституционно-правовой) ответственности. Дифференциация ответственности в публичном праве на конституционную, дисциплинарную, административную, уголовную, процессуальную определяется сферой их действия, степенью общественной опасности публично-правового нарушения и наступившими в результате этого специфическими правовыми последствиями.

Виды ответственности в частном праве. Для частного права характерна гражданско-правовая ответственность, которая может иметь внутривидовую дифференциацию (семейно-правовая, материальная^[17], таксовая и др.).

Иные классификации видов юридической ответственности. По порядку применения юридической ответственности различают юридическую ответственность, налагаемую в судебном порядке (различными видами судов), судебно-административном и административном порядке (органами исполнительной власти, контрольными органами). Отдельные меры юридической ответственности налагаются в особом судебном порядке (например, в судах общей юрисдикции с участием присяжных заседателей) либо в специальном порядке с участием законодательных и судебных органов (отстранение от должности Президента РФ, глав администраций в субъектах РФ). Возможны и иные критерии (основания) классификации видов юридической ответственности. Некоторые из них, предложенные в научной литературе, подверглись критической оценке со стороны Р.Л. Хачатурова и Д.А. Липинского. Так, субъективный критерий классификации видов юридической ответственности, использованный А.Ф. Черданцевым и С.Н. Кожевниковым, по мнению Р.Л. Хачатурова и Д.А. Липинского, не может быть принят за основу классификации, так как “он не отражает системных свойств института юридической ответственности”^[18]. Классификация в зависимости от субъектного состава, по мнению этих же авторов, “не отражает системно-правовых свойств юридической ответственности”^[19]. Вид правоотношения (охранительное и регулятивное) как критерий классификации не отражает системных свойств в юридической ответственности^[20]. К сожалению, эти “системные” и “системно-правовые связи юридической ответственности”, на которые неизменно ссылаются Р.Л. Хачатуров и Д.А. Липинский, так и остаются нераскрытыми.

1. См.: Лейст О.Э. Основные виды юридической ответственности за правонарушение // Правоведение. 1977. N 3; Липинский Д.А. Юридическая ответственность. Тольятти, 2002; Кислухин В.А. Виды юридической ответственности: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. М., 2002; Духно Н.А., Ивакин В.И. Понятие и виды юридической ответственности // Государство и право. 2000. N 6; Хачатуров Р.Л. Понятие системы юридической ответственности // Вестник Волжского ун-та им. В.Н. Татищева. Серия “Юриспруденция”. Тольятти, 1998. Вып. 1; Кожевников О.А. Юридическая ответственность в системе права. Тольятти, 2003; Хачатуров Р.Л., Липинский Д.А. Общая теория юридической ответственности; и др. ↑

2. См.: Хачатуров Р.Л., Липинский Д.А. Общая теория юридической ответственности. С. 641, 642. ↑

3. Там же. С. 812. ↑

4. Там же. С. 818. ↑

5. Там же. С. 650. Следует обратить внимание на известную нелогичность (сумбурность) в перечислении видов юридической ответственности (с. 650, 651). К сожалению, в перечислении видов юридической ответственности авторы не придерживаются деления права на частное и публичное. Если придерживаться логики рассуждений самих авторов и более строго соблюдать деление права на публичное и частное, то финансовая ответственность должна следовать за административной ответственностью, трудовая ответственность – за гражданской, уголовная ответственность – за административной. ↑

6. См.: Хачатуров Р.Л., Липинский Д.А. Общая теория юридической ответственности. С. 644, 645. ↑

7. Там же. С. 814 – 816. ↑

8. См.: Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 44. С. 398. ↑

9. См.: Алексеев С.С. Частное право. М., 1999. С. 27. ↑

10. См.: Теория государства и права / Под ред. Н.И. Матузова, А.В. Малько. Саратов, 1995. С. 305. ↑

11. См.: Тихомиров Ю.А. Публичное право. М., 1995. С. 340. ↑

12. См.: Общая теория государства и права / Под ред. М.Н. Марченко. М., 1998. Т. 2. С. 239, 240; Теория государства и права / Под ред. В.К. Бабаева. С. 403, 404. ↑

13. См.: Общая теория права и государства / Под ред. В.В. Лазарева. М., 1999. С. 218, 219. ↑

14. См.: Антокольская М.В. Семейное право. М., 1996. С. 26 – 30; Пчелинцева Л.М. Семейное право России. М., 1999. С. 14, 15. ↑

15. См.: Кислухин В.А. Указ. соч. С. 5 – 15. ↑

16. См.: Хачатуров Р.Л., Липинский Д.А. Общая теория юридической ответственности. ↑

17. Зачастую материальную ответственность в трудовом и иных отраслях права (кроме гражданского права) называют имущественной ответственностью. На наш взгляд, предпочтительнее говорить о материальной ответственности, так как нанесенный ущерб возмещается в денежном выражении, а не в натуре, в виде имущества и т.п. ↑

18. Хачатуров Р.Л., Липинский Д.А. Общая теория юридической ответственности. С. 635. ↑

19. Там же. С. 636. ↑

20. Там же. С. 637. ↑