Николай Иванович Палиенко (1869—1937) интересовался в основном проблемами общей теории права и внес определенный вклад в разработку теории правового государства в дореволюционной России. На рубеже XIX—XX вв. это была чрезвычайно актуальная тема. В дискуссию о путях построения правового государства были втянуты представители многих отраслей знаний, прежде всего гуманитарных наук.

Один из главных вопросов правового государства — господство права во всех сферах общественной и государственной жизни, связанность с правом самого государства, которое не только должно строго следить за точным исполнением законов своими чиновниками, но и само не преступать границ, определенных ему правовыми нормами. Палиенко был безусловно прав, когда утверждал, что «занимая центральное место в учении об отношении права к государству, вопрос об основах и характере связанности государственной власти ею же установленными нормами права является наиболее спорным в юриспруденции»^[1]. Прежде всего он пытался выяснить, чем же является право для государства — внешней, безусловно обязательной нормой, юридической нормой или какой-то другой, которой следует подчиняться из-за убеждений, например нравственных. Если закон есть выражение авторитетной воли государства, направленной на регулирование общественных отношений, то на чем основана обязательная его сила для самого государства? Предварительный его вывод состоит в том, что «право не возвышается над государством, но и не подчиняется ему»^[2]. Он считает, что никакого противопоставления между государством и правом быть не может, потому что собственное

Глава 3. Правовые идеи во второй половине XIX — начале XX в.

право государства не есть нечто внешне противопоставленное государству для удержания его воли в известных формальных границах. По его мнению, право является внутренним элементом государства. Следовательно, оно есть не что иное, как юридически организованный общественный союз властвования, или властвующая корпорация. Если это так, рассуждает он, «то государство всегда выражает свою волю, обязательную для подчиненных ей лиц, лишь согласно с правом, его организующим»^[3]. Соглашаясь со многими позициями других авторов, изучающих этот вопрос, он высказывает обоснованное предположение, что «господствующим принципом государственной организации является и должно быть право (идея правового государства), что деятельность государства как юридически организованного общественного целого необходимо должна осуществляться лишь в правовых формах и согласно с правом»^[4]. Палиенко решительно не согласен с теми, кто утверждал, что правом связаны исполнительная и судебная власти, а на законодательную это не распространяется. Такой точки зрения, например, придерживались В. М. Гессен, С. А. Котляревский. Последний считал, что конституционные нормы имеют «моральный авторитет» для самого законодателя. Конечно, подобные «гарантии» выглядят достаточно проблематичными, особенно при столкновении с жизнью, поэтому «…такое утверждение, могущее найти себе опору лишь в идеях абсолютного государства, совершенно противоречит не только идее правового государства, но и положительному праву современного конституционного государства… органы законодательной власти являются адресатами законодательных предписаний, определяющих их компетенцию, содержание и форму их деятельности»^[5]. Точно так же, говорит Палиенко, и органы с учредительными функциями, имеющие право подвергать пересмотру конституционные законы и изменять их, могут быть вязаны правовыми ограничениями не только в форме своей деятельности, но и материально, в самих ее объектах. Иными словами, здесь речь идет о компетенции и формах ее осуществления.

Что предлагает Н. И. Палиенко? Во-первых, переориентировать поиски связанности государства правом. Искать ее не в государстве, а в нормативном сознании той массы лиц, которую противопоставляют государству как подданных, граждан, и с которыми государство, как субъект властвования, мыслится состоящим в юридических отношениях. Во-вторых, сами нормы (законы) следует считать внешнеимперативными и для суверена. Следовательно, «обязательность их для самого государства зиждется не на государственной лишь власти или конструируемой юристами воле государства, но обуславливается тем психологическим фактором, который в огромной мере обуславливает и самую силу государства, его власть, — признанием со стороны подвластных»^[6]. Поэтому, заключает он, мы имеем тут не нравственное, свободное самоопределение властителя, а правовое, внешне императивное его определение нормативными убеждениями граждан.

Изучение работ Палиенко наталкивает на мысль, что его взгляды несут на себе сильный отпечаток психологических концепций, коль скоро он утверждает, что «современной юриспруденции после того, как коллективно-психологическая основа права, действующего в государстве, достаточно выяснена, следует оставить понимание этого права, лишь как волеизъявления субъекта государственной власти и конструирования одностороннего обязывания самого себя»^[7].

Такая интерпретация связанности государства правом (причем не только Палиенко, но и многими другими русскими юристами) служит достаточным основанием для некоторых выводов. Мы полагаем, что в отличие от западной концепции теории правового государства, которая по большому счету находится в русле естественного права и считает границей власти естественные права человека, русские юристы, напротив, видели ее рамки в правосознании подданных, которым она, власть, адресует свои предписания. Данная концепция солидарна с исторической школой права, отрицавшей естественное право и поэтому считавшейся многими авторами реакционной. В действительности, пожалуй, не все так просто. Там, где предписания власти находят сочувствие у граждан, там обеспечивается реальное господство права, коль скоро власть и гражданин совместно вырабатывают правовые нормы, носящие ярко выраженный конвенциальный характер. Таким образом, если в естественно-правовой доктрине власть, как бы в одностороннем порядке, принимает на себя императив соблюдения прав человека, в интерпретации русских юристов господство закона обеспечивается двусторонне обязывающим механизмом согласования государственной и частных воль. «И там, где такого согласования нет, любой закон — хороший или плохой, будет мертв, поэтому государство должно постоянно об этом помнить, если оно заинтересовано в том, чтобы его законы работали. Не на силе держится право, а в огромной мере на сознании людьми или массой членов общественного союза его необходимости и пользы. И чем совершеннее будет право, тем больше будет развито чувство законности у людей, тем меньше будет необходимости в принуждении, НО право все же будет существовать»^[8].

Право осуществляет важнейшие социальные функции. Задачи права — установление мира, порядка между людьми и содействие наиболее совершенному развитию их благосостояния здесь, на земле. Его конечный идеал, как и идеалов морали и религии — совершенство и благо рода человеческого. Вот почему право должно идти рука об руку с этими культурными силами по пути к достижению общей цели. Право — это великая культурная сила, действующая в человеческих обществах, но для этого она должна соответствовать своему идеальному назначению. Призванное установить мир между людьми, поддержать их блага, право, если не соответствует этому назначению, действует как угнетающая сила, как сила, тормозящая правильное развитие общества^[9].

Правопонимание Палиенко можно отнести к нормативист- скому, хотя и с известными оговорками, поскольку он отстаивал тезис о психологическом факторе в праве, который является главным аргументом связанности государства правом. Соглашаясь с Еллинеком, он отмечает, что право ведет как бы двойную жизнь, то есть является сущим и должным одновременно. С одной стороны, право — это отношения, которые имеют место в современном обществе. С другой — оно представляет собой совокупность норм, предназначенных к осуществлению. В этом случае оно относится к долженствованию.

Правоведение, замечает Палиенко, наука нормативная. Действительность является предположением права, его почвой. Право не изолировано, поэтому общие законы общественной жизни действуют и в области права. Право, следовательно, не может быть понято вне связи с факторами и условиями действительной жизни. Право нельзя отождествлять ни с фактическими отношениями жизни, ни с законами в научном смысле слова. Последние являются общими понятиями, формулами, выражающими действительную и необходимую связь и зависимость между явлениями мировой жизни, в том числе явлениями общественной жизни. Право же — это только правила, нормы, выражающие идею не о необходимо существующей связи явлений действительного мира, но лишь о должном порядке отношений общественной жизни», но помня это, нельзя упускать из виду, что действительная жизнь, фактические отношения во всем их разнообразии, являются необходимым предположением этих норм, «почвой, на которой право развивается, черпает свое содержание и к которой оно применяется»^[10].

На уровне дефиниций Палиенко определяет право как совокупность положительных и объективных норм или правил должного, выработавшихся в общественном союзе и имеющих характер властных внешних приказов, направленных на регулирование человеческих отношений^[11]. Он говорит, что по отношению к людям право выступает как бы в двух ипостасях: во-первых, оно служит авторитетным мерилом взаимоотношений лиц, уполномочивающим и обязывающим к известному поведению; во-вторых, для субъектов права характерно сознание его властности, внешней авторитетности и принудительности. Профессор Палиенко считает, что отличительный признак права или, точнее, правовой нормы, заключается в ее внешней императивности. Этот внешний авторитет диктует свою волю, требует подчинения ему независимо от внешних убеждений и внутреннего авторитета совести. Помимо чисто внешнего принуждения, право «…воздействует и на духовную сторону людей, но уже не как приказы, не в силу сознания людьми их подчиненности другой воле, а как мысль, идея, проникшая в сознание людей и ставшая психологическим фактором их жизни»^[12].

1. Палиенко Н. И. Учение о существе права и правовой связанности государства. Харьков, 1908. С. 1. ↑

2. Палиенко Н. И. Суверенитет. Историческое развитие идеи суверенитета и ее правовое значение. Ярославль, 1903. С. 388. ↑

3. Палиенко Н. И. Суверенитет. Историческое развитие идеи суверенитета и ее правовое значение. С. 395. ↑

4. Там же. С. 391. ↑

5. Палиенко П. И. Учение о существе права и правовой связанности государства. С. 324. ↑

6. Палиенко Н. И. Учение о существе права и правовой связанности государства. С. 337. ↑

7. Там же. С. 340. ↑

8. Палиенко Н. И. Предмет и задачи энциклопедии права и идея права. Ярославль, 1900. С. 17. ↑

9. См.: Палиенко П. И. Предмет и задачи энциклопедии права и идея права. С. 19. ↑

10. Палиенко Н. И. Нормативный характер права и его отличительные признаки. К вопросу о позитивизме в праве. Ярославль, 1902. С. 5—6. ↑

11. См. Палиенко Н. И. Нормативный характер права и его отличительные признаки. С. 31. ↑

12. Там же. С. 31. ↑